А стоит ли идти?
Шрифт:
— Эмилия, у меня к тебе деловое предложение, — в мой кабинет заходит Роман, что-то долго не появлялся, удивительно, не то, чтобы я жаждала его увидеть, но интересно.
— Излагай.
— Сдай мне свою квартиру, там же никто не живет?
— С чего вдруг?
— Я поругался с мамой, дядя оказался прав, статья её рук дело и она действительно получила за неё деньги, нет я понимаю, была бы там правда написана, а то ведь сплошная ложь. В общем, она обвинила меня в предательстве интересов семьи, высказала, что отдала мне самые лучшие годы жизни, а я неблагодарный
— Поехали, посмотришь квартиру, может, сам не захочешь. Мне не жалко, все равно пустует, все боюсь, что туда бомжи заберутся или воры, хотя воровать там нечего, мебель старая, вещей нет, если только сантехнику скрутить, ну, может, бутылку за неё дадут, не ограбят, так просто квартиру испоганят.
— Ты на машине?
— Нет, я сегодня на общественном транспорте, придется тебе побыть моим водителем.
— С огромным удовольствием.
* * *
Мы решили прибраться в квартире и перенести часть мебели в одну комнату и закрыть её, Роману и одной комнаты достаточно, как он сказал, главное, чтобы кровать была и тихо, ну и на кухне сковородка и кастрюля, так на всякий случай, вдруг он захочет кушать себе приготовить.
И вот я в старой одежде, что нашлась в шкафу, мою пол, когда в дверь звонят. Странно может соседка увидела, что я пришла и решила поздороваться. На площадке стоял мужчина с уже заметной лысиной в куртке не по сезону и с небольшим портфелем.
— Вы ошиблись квартирой? — мне надоело ждать, когда он начнет разговор.
— Я давний друг Александры, Валерий, — говорит он, рассматривая меня.
Опа! Мой биологический папаша появился, моргаю глазами, статью прочитал. И зачем явился? Про маму в той статье всего две строки и что её нет в живых не написано, Валерий решил попытать счастья с бывшей возлюбленной, у которой дочь оторвала большой куш, захомутав богатого бизнесмена и привязав его ребенком. Чувствую, как улыбаюсь, кому нужны нищие бывшие девушки? А вот богатые очень нужны даже через более чем два десятка лет.
— Мама умерла почти два года назад.
— Я не знал, ты её дочь Эмилия, тебе мама про меня не рассказывала, мы были влюблены друг в друга, — он мнётся у двери, видимо желает, чтобы я впустила его в квартиру, обойдется. Влюблены как же, может мама и любила, а вот он после ссоры с ней через месяц уже выбирал кафе для свадебного торжества с другой девушкой. — Вот проездом в этом городе, решил заглянуть, ты же моя дочь Эмилия.
Сразу быка за рога взял, но не верит в то, что говорит, хотя видимо сейчас ему хочется признать меня дочерью, денег очень хочется.
— Нет, я прекрасно знаю своего отца, и он никогда не сомневался, что я его дочь.
— Я посчитал, — твердо заявляет он.
— В статье не написано, что я родилась недоношенной и раньше срока? —
— Мама, как же хорошо, что судьба избавила тебя и меня от этого человека, ты была права, когда не сказала ему о беременности, выкинула из жизни и забыла о его существовании.
— Кто это был? — тихо спросил Роман, заходя на кухню.
— Мой биологический отец, прочитал статью и решил срубить денег с дочери, она поднялась, так пусть поделиться с родителем, который двадцать с лишним лет не знал и не хотел знать о её существовании. Он, наверно, и жалостливую историю придумал, не поверил мне, сейчас думает, что я специально отказалась от него, чтобы деньгами не делиться смешно, если бы не было так грустно.
— Он ушел, — говорит Роман, смотря в окно, — если бы стал настаивать, я бы его проводил к выходу.
— Не сомневаюсь, я надеялась никогда с ним не встретиться. Я всегда знала о нем и никогда бы не воспользовалась этими знаниями, мама оказалась во всем права, недостойный человек.
Меня обнимают со спины:
— У нас есть отложенное свидание, можем пойти сейчас, — шепчет Роман.
— У нас поздний завтрак в кафе, а никак не свидание, вечер уже, мне домой нужно, Пашка ждет, быстро заканчиваем уборку и я еду домой.
— Ты называешь его домом?
— Да, мне там хорошо, тепло и спокойно, там любимые люди, и я никогда не просила деньги у Тимофея Петровича.
— И этому есть доказательства Эмилия, ты могла бы предъявить ему Пашку ещё два года назад и потребовать алиментов, даже Никита это понимает, жаль, что все никак не примет тот факт, что отец не скоро простит его, а может и никогда.
— Мне совсем не нравиться этот разговор, давай закончим уборку, тебе ещё вещи перевозить и продуктов купить, хотя бы на завтрак.
— Пригласи меня на празднование Нового года.
— С такими просьбами к хозяину дома, мне не трудно ещё на одну персону приготовить, но я буду отмечать праздник с Пашкой и другими домочадцами.
— Ты очень ответственная мама, мне нравиться.
— Ты подлиза, работаем, отвлеклись, и хватит, — беру тряпку и продолжаю мыть пол.
Последний день старого года. Эмилия.
Мы с тетей на кухне с самого утра постепенно готовим праздничный ужин, да и завтраком, и обедом домочадцев тоже нужно кормить. В перерывах между готовкой, я успела съездить в магазин, уложить Пашку на дневной сон, погладить нам праздничную одежду и провести уборку. Устала так, что уже и празднику не рада, но ребенок ждет, когда будем зажигать ёлку, которую они с Тимофеем Петровичем нарядили накануне. Сам Тимофей Петрович полдня разъезжал по партнерам, поздравляя их с праздником и, приехав, взял на себя Пашку, мы же с тетей начали накрывать на стол, ужин будет раньше, Пашке нужно спать, ну а мы, если будут силы, продолжим праздник.