«А существует ли любовь?» – спрашивают пожарники (сборник)
Шрифт:
Евдокимов. Нормально. Через четыре дня опыт.
Наташа. А я сегодня улетаю, в ноль тридцать.
Евдокимов. Чего это ты скачешь с рейса на рейс?
Наташа. Долг зовет.
Евдокимов. А я знаю, почему ты скачешь с рейса на рейс.
Молчание.
Тебе жить негде. Тебя мать из дому выгнала.
Пауза.
Наташа. Чепуха какая. Если я захочу, я с мамой сразу помирюсь. Приду и скажу: «А!» – и помирюсь… Откуда ты знаешь, что меня выгнали?
Евдокимов. Я все знаю. Ты к этому привыкни. Что ж ты от меня утаила, Топтыгин?
Наташа. А! Я вообще считаю, что никому не интересно слушать о чужих несчастьях. У людей своих хватает. Терпеть не могу, когда жалуются, и хватит об этом, ладно?
Евдокимов(величественно). У меня в записной книжке есть телефоны трехсот шестнадцати друзей. Они все сейчас ищут тебе комнату. К десяти вечера мы ее снимем.
Наташа. Знаешь, Элочка, давай договоримся: ты сообщи своим тремстам и шестнадцати друзьям, чтобы они ничего не искали. Я вообще одолжений не принимаю. Разве что от очень-очень близких друзей.
Евдокимов. А я не «очень близкие друзья»?
Наташа. Нет. Ты только мой любимый мужчина. Но ты не мой друг.
Евдокимов. Ты точно это знаешь?
Наташа. К сожалению, точно. Во всяком случае, я сегодня это проверю.
Евдокимов. Подожди, я только повешу картину, и ты начнешь проверять. (Прикалывает к стене плакат «Летайте самолетами Аэрофлота».)
На плакате изображена стюардесса. Внизу надпись карандашом «Приветик, Наташа!»
Наташа(смеется). Почему всегда нужно издеваться?
Евдокимов. Есть картина. Обстановка создана. Сейчас я буду петь песни.
Наташа. Какие песни?
Евдокимов. Ты не знаешь самого главного: я сочиняю песни. Нет, совершенно серьезно. У нас в академгородке все поют мои песни… Представляешь, картиночка: сидят доктора наук, пожилые, лысые… и поют… про пиратов.
Наташа. А почему про пиратов?
Евдокимов. Вполне естественно. Они очень положительные люди. В жизни они были начисто лишены… буйства, что ли. А в этих песнях для них и удаль, и буйство. Страшно смешно.
Наташа. Только не надо говорить так самоуверенно. Все люди в какой-то мере смешные. Кстати, ты тоже.
Евдокимов(на плакат). Она ничего девочка…
Наташа. Да ну тебя. Я ужасно хочу уничтожить твою самоуверенность.
Евдокимов. Это невозможно. Поцелуй меня. Ну!
Наташа. Не хочу.
Евдокимов. Ну!
Наташа целует. Начали песню. Время стекает со стрелок часов, А часы все бормочут насмешливо.
Дальше я еще не сочинил. Там будет кусок о нежности. Нежность. Ее все время стыдятся. Ее прячут далеко в боковой карман. И вынимают в одиночестве по вечерам. Чтобы посмотреть, как она истрепана за день – наша нежность. И еще о смерти… «Не бойтесь смерти. Смерть – это так, добродушный сторож в парке, который сгоняет со скамеек засидевшихся влюбленных. А они не хотят уходить, а смерть все причитает надоевшим голосом: «Попрошу на выход, закрывается». Это будет лучшая песня в СССР. Я ее сочиню для тебя.
Наташа. Спасибо, Эла.
Евдокимов. Ну все-таки: что же было с тобой в Ташкенте?
Наташа. Я вот точно знала, что ты все время хочешь задать этот вопрос.
Евдокимов. Просто интересно. Из психологических соображений.
Наташа повернулась спиной. Весь дальнейший разговор она ведет спиной к нему, потому что она не в силах видеть его лицо.
Так что же там было?
Наташа(весело). Ничего особенного… Увлеклась одним летчиком.
Евдокимов(стараясь небрежно, но голос у него срывается). Ну… и дальше?..
Наташа. Чепуха… Поцеловались немного.
Евдокимов. Ну… и дальше?..
Наташа. Перестань.
Евдокимов. Мне-то, собственно, все равно… Я просто…
Наташа. Да, ты из чисто психологических соображений.
Молчание.
Ты молодец, я бы так не сумела.
Евдокимов(почти яростно). И что же… серьезное было?!
Наташа. По-моему, ты сам учил: не ханжить.
Евдокимов. Нет, ты…
Наташа. Ну было! Было! Что с того?! И вообще, какое это имеет значение? И прекратим этот глупый разговор.
Молчание.
Эвкалипточка очень славно пахнет.
Молчание.
О чем ты сейчас думаешь?
Евдокимов. О работе. У нас там старик Гальперин взрывает проволочки. Очень непонятный эффект. (С ненавистью.) А ты… (Замолчал.)
Наташа. Что?
Евдокимов(презрительно). Ничего.
Вновь молчание. Она стоит спиной.
Он сидит и бессмысленно трет себе голову.
Наташа(резко повернувшись). Брось плащ, пожалуйста.
Он почти с радостью бросил ей плащ. Она надела, пошла к дверям.
Евдокимов. Я тебя провожу.
Наташа. Не надо.