А теперь держи меня
Шрифт:
Андрей не рассказывает подробности. Говорит, что мы двинем в Москву, но по пути сделаем остановку в уже подготовленном месте, чтобы выждать неопределённое время. А ещё парень заставляет выбросить телефоны, чтобы нас не смогли отследить. По его словам, именно так он с приятелями узнавал, где именно мы находимся.
Чувствую себя героем чёртового боевика.
Всё это просто какой-то бред.
Мы едем долго и практически не разговариваем. Я чувствую, как внутри сильно натянутая струна держится на последнем волоске, так и норовя порваться и изранить душу. Страх и напряжение постепенно отступают, оставляя
Кажется, удаётся задремать, потому что я не замечаю, как машина останавливается. Хлопает дверь, и я вздрагиваю, распахивая веки.
– Приехали, – замечаю на себе взгляд Егора.
Уже светает. Сейчас, наверное, три или четыре утра. Небо заволакивают непроницаемые тучи, и, когда я выбираюсь из авто, буквально каждой клеткой кожи начинаю ощущать напряжение в воздухе.
– Где мы? – спрашиваю, осматриваясь.
Это жилой квартал совершенно непримечательного города.
– Тебе лучше не знать, – бросает Шторм, хлопая дверью. – Где-то в двух-трёх сотнях километров от Москвы. Андрей сказал, что здесь безопасно.
– А ты уверен, что ему можно доверять? – раздражённо спрашиваю я, наблюдая за тем, как из второй машины выбирается Рома, Кристина и уже пришедший в себя Матвей. Выглядит парень отвратительно.
– Нет. Не уверен, – признаётся Егор. – Но выбора у нас всё равно нет.
Ничего не отвечаю. Заглядываю в машину, чтобы посмотреть на сестру, потому что та так и не соизволила даже пошевелиться. Сердце сжимается, когда я вижу подавленное состояние Маши.
– Всё это неправильно, – шепчу я. – Всё должно было быть по-другому.
Егор не отходит от меня. Он наблюдает за остальными ребятами, будто дожидаясь, пока они забудут о нашем существовании и позволят испариться во времени.
– Если бы я только знала, что так всё обернётся, ни за что бы не связалась с этим ублюдком…
Краем глаза замечаю на себе взгляд Шторма. Облокотившись предплечьями о крышу машины, утыкаюсь в них лицом, пытаясь собраться с силами и не позволить внутренней струне порваться.
– Но ты не знала, – спокойно говорит Егор. – Смотрела «Флэша»? Он отправился в прошлое, чтобы спасти свою мать. Создал альтернативную реальность. Флэш-поинт. Потом понял, что это была ошибка, вернулся назад, чтобы сбросить всё, но стало только хуже. Когда он оказался в своей настоящую хронологии, понял, что даже сделав всё как было, изменил жизни людей. И своё будущее.
– К чему ты это? – раздражённо бурчу я, выпрямляясь. – При чём тут… Боже, как ты можешь в такой момент говорить о сериале? Мы, блять, не в кино.
Егор цокает языком.
– Прости. Просто почему-то в голову пришёл этот сериал. Я к тому, что ты ни в чём не виновата, – бросает парень. – Случившееся уже не изменить. И даже если бы ты обладала скоростью Флэша и смогла вернуться назад в прошлое, чтобы всё исправить, лучше бы не стало.
– Я знаю! – громче, чем следовало, приходится понизить голос. – Дело не в этом. Всё, что сейчас происходит, – моя ошибка. И мне придётся жить с ней. Если бы я не связалась с Малийским…
– Ты бы осталась в своей дыре, никогда бы не встретила меня, и я бы спокойно занимался боксом. Вырвался в профессиональный спорт, стал бы лучшим, и ты, возможно, когда-нибудь увидела меня в новостях, – мне кажется, что его голос звучит с нотками обвинений, но, когда я смотрю на парня, понимаю, что это не так. – Но я здесь. И ты здесь. И все остальные. Смысл думать о том, что было бы, если всё равно ничего не изменить?
Я собираюсь что-нибудь ответить, потому что не хочу, чтобы последнее слово в нашем разговоре оставалось за Штормовым, но в этот момент Маша открывает дверь и выбирается из машины.
– Ты в порядке? – спрашивает Егор, и меня неожиданно пронзает нечто отвратительное и болезненное из-за того, насколько заботливо и нежно звучит голос Шторма, когда он обращается к моей сестре.
Я только сейчас вспоминаю, что они когда-то давно переспали, и мне становится неприятно.
– Угу, – на выдохе почти еле слышно бурчит Маша.
Её зубы плотно сжаты, словно она боится, что стоит ей открыть рот, как из него тут же вылетит стон или хрип.
Она неплотно закрывает дверь авто и медленно обходит его.
– Ладно, ребят, – к нам возвращается Андрей. – Квартира чистая, всё в порядке. Я и Рома пока избавимся от машин, вернёмся, как закончим.
Таран бросает ключи Егору, и тот их ловит.
– А это обязательно? – спрашиваю я. – Как мы потом уедем?
– Обязательно.
Таран больше не смотрит ни на меня, ни на кого-то другого, забирается в авто и заводит двигатель.
– Пошлите, – Кристина выглядит уставшей, и её голос звучит тихо.
Девушка медленно направляется в сторону подъезда, придерживая рукой раненое плечо. За ней неохотно плетётся Матвей, очевидно, недовольный сложившейся ситуацией. Егор кивает мне, показывая, что нам тоже лучше последовать за ними. Я смотрю на Машу, но та вообще не обращает ни на кого внимания. Заметив мой взгляд Шторм оборачивается к девушке и вздыхает. Подходит к сестре, кладёт ей на спину руку и что-то тихо говорит. Та кивает.
Вскоре мы все поднимаемся на лифте и останавливаемся возле нужной двери. Штормов открывает её и пропускает нас внутрь.
Это просторная трёхкомнатная квартира, но здесь практически нет мебели. Очевидно, что это место приобретали в спешке и не жили здесь, как минимум, пару месяцев. В квартире тихо и пусто.
– Я первая в ванную, – бросаю я, пока кто-нибудь не проявил инициативу.
Знаю, что другим она сейчас важнее, особенно Маше, чьи руки и одежда в крови, но сейчас мне хочется остаться в одиночестве хотя бы минут на пятнадцать. Никто ничего не отвечает, и я, даже не разувшись, нахожу нужное место и запираюсь там.
Открываю кран, выпуская на свободу поток воды. Шумно выдохнув, хватаюсь за края раковины и опускаюсь на колени, изо всех сил сдерживая хриплый стон. Струна внутри рвётся, не в силах поддерживать существование.
Я плачу, задыхаясь. Воздуха не хватает, но я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал меня. Не хочу, чтобы они знали, что я сижу на полу в незнакомой квартире и рыдаю, потому что несколько часов назад моя жизнь перевернулась с ног на голову.
Всё изменилось. Всё, что я знала, всё, что любила и чем дорожила. Всё сгорело прямо в моих руках. А всё из-за того, что когда-то давно я согласилась на спор и связалась с самым отвратительным человеком на этой планете.