А в мечтах ты моя
Шрифт:
– Не-не удерж-жу. Т-тряс-сет сильно.
Трясет так, что зубы стучат. Чего уж. Сделав глубокий вдох, Семен одной рукой приобнял девушку, а второй – поднес к губам чашку. Даже крепкий аромат кофе не мог перебить нежный запах ее начавшей согреваться кожи. И аромат крови. А он откуда?
– Н-ничего н-не выйдет, – едва не заплакала Дуня, так и не сумев справиться с задачей. Трясло ее сильно. Как-то на одном из учений Краснов наблюдал у новенького бойца приступ ранее не выявленной эпилепсии. Вот примерно так это и выглядело, да.
– И все-таки попробуй.
Кое-как ей удалось сделать пару глотков. А потом еще.
– Дальше справишься сама? Мне нужно сесть за руль. Метель усиливается. Будем прорываться.
Дуня неуверенно качнула головой. Краснов закусил изнутри щеку. Нет, он, конечно, понимал, что рано или поздно они встретятся, он, может, только поэтому и согласился перебраться из столицы в родной город, через столько-то лет, но и в страшном сне не мог представить, какой будет эта встреча.
Вообще-то он заготовил целую речь.
– Ты можешь пошевелить ногами? – и нет, этот вопрос не оттуда. Хотя его можно было задать и при других обстоятельствах. Например, после жаркой проведённой с ней ночи…
– К-кажется, да.
– Это хорошо. Потому как, не понимая характера травм, человека лучше вообще не трогать. В смысле, до приезда медиков. Но если бы я тебя не вытащил, ты бы замерзла насмерть. Пришлось рисковать. – Говоря это, Краснов осторожно перебрался за руль. Тронулся, моля небо, чтобы независимая подвеска всех колес помогла ему пробиться. Если не до города с его больницами, то хотя бы до базы. Где тоже был какой-никакой док. Обычно молчаливый, он не знал, чем вызвана такая разговорчивость. Не иначе, как нервами. Семен уставился в зеркало заднего вида. Дуня до сих пор дрожала. И… тихо всхлипывала.
– Что такое? – рыкнул Краснов, зависая одним колесом над пропастью.
– Б-болит.
– Что болит?
– П-пальцы. Н-на руках и ногах. Ужас-сно больно.
Семен сжал покрепче руль. И затаил дыхание, протискиваясь все дальше.
– Это скоро пройдет. Ты держись, ага? И выпей кофе, если получится.
Что еще он мог ей сказать? Ничего. В том-то и дело. Что она думала по этому поводу? Он не знал. Ни черта ведь не было видно. И уж тем более ее, на заднем сиденье. Так, лишь очертания фигуры.
Наконец он объехал снежный завал, и дальше стало попроще. Насколько простой может быть езда в снежный буран по горной дороге, когда из-за мыслей и неожиданно проснувшихся чувств на ней почти невозможно сосредоточиться. И вообще…
– Эй, Дуня…
Молчание. Уснула она, что ли? Это плохо или хорошо? Тревога, какой он давно уже не испытывал, а может, и никогда, сковала затылок и перекинулась на тело ознобом.
– Нет. Нет. Быть не может, – раздался с заднего сиденья глубокий медовый голос. Чуть более сиплый, чем он запомнил.
– Чего не может быть? – переспросил Краснов, безуспешно всматриваясь в темную фигуру, свернувшуюся в калачик на заднем сиденье.
– Тебя. Это – галлюцинация. Опять галлюцинация. Или ты мне снишься?
Не выдержав, Краснов включил свет в салоне аккурат в тот момент, когда Дуня, изменив позу, чуть приподнялась на локтях. Их взгляды встретились в зеркале.
– Снишься, – уверенно кивнула она и, вновь отключившись, тяжело опустилась обратно.
Глава 2
– В кошмарах? – он хотел спросить, но в последний момент удержался. Глупо это было, спустя столько лет. Хотя, наверное, ему стоило извиниться. Для себя, в первую очередь. Чтобы легче стало. Ну, и потому что он действительно сплоховал.
А метель все усиливалась… Видимость вообще нулевая. Он боялся пропустить поворот. Поэтому заставил себя переключиться и сосредоточиться на дороге. Огни базы Краснов увидел, лишь когда едва не снес ворота на въезде. А до этого мог лишь надеяться, что едет в верном направлении. Краснов поморщился, выбираясь из салона. Он всю задницу себе отбил, пока доехал. Все же в его средстве передвижения был один несомненный минус – о комфорте вояк разработчики вездехода беспокоились меньше всего. Но он-то что? Он – бывалый. А Дуня?
– Товарищ подполковник! Разрешите доложить! – через бурю навстречу Семену бросился часовой.
– Докладывай.
– Товарищ подполковник, первый отряд благополучно прибыл в расположение части после проведенного учения в горах.
Краснов отрывисто кивнул. Во-первых, потому что он это уже слышал. Во-вторых, Дуня дала ему недостающий повод отвлечься.
Не глядя на пригибающегося от ветра бойца, Краснов распахнул заднюю дверь. Его пассажирка так больше и не пришла в себя. И он все сильней волновался. Оглянулся через плечо, раздумывая, не попробовать ли ему все же прорваться в город? Но тут же понял – это гиблое дело, и проорал:
– Вольно, лейтенант.
Орать приходилось, чтобы в оглушительном реве ветра можно было разобрать сказанное. Осторожно вытащив отяжелевшее тело из салона, Краснов нежно прижал к себе головку девушки. – Ступай к входу. Я пойду по твоим следам. Если начну заваливаться, подхватишь меня, – просипел он.
– Вас понял!
Ноги увязали в рыхлом снегу. Но с его подготовкой и чувством равновесия вероятность падения стремилась к нулю. Что, впрочем, не мешало Семену перестраховаться. Попав в тепло помещения, Краснов шумно выдохнул. Навстречу ему из кабинета выскочил зам.
– Какого… – выпучил глаза, увидев девушку в руках командира. – Потеряшка? Здесь?! В такую погоду?
– Ага. Ее машину привалило. Пошли кого-нибудь за доком. И Бурмистрова ко мне на ковер.
– Санчасть в другом направлении, товарищ подполковник, – решил поофициозничать Гуров.
– Ты хочешь, чтобы я девочку бросил перед изголодавшимися по бабе бойцами?
Отмазка так себе, конечно. Особенно учитывая, что эти самые изголодавшиеся уже высунули свои длинные любопытные носы. Хотя Семен никого из них так и не увидел, чужое присутствие он чувствовал кожей. Пофигу. Краснов даже не притормозил.