А вода все течет...

Ваши гости мало знакомы друг с другом, и разговор не клеится. А ужин не готов, и вам надо отлучиться на кухню. Как найти тему, которая объединила бы всех? Скажите вот что:

– Недавно купили радиолу "Ригонда", и что-то с ней случилось. Оказалось, вышел из строя нож для переключения диапазона. Копейки стоит, а найти невозможно. Хотели уже грузить этот комбайн и возвращать в магазин – вообразите затрату времени, нервов и денег! – но, к счастью, подвернулся один жулик. Видимо, где-то он этот нож украл, и все обошлось.

После чего

– Моторная лодка. Чепуховая деталь – магнето. Приезжаем с Селигера обратно в Москву, ездим по магазинам, жара, мерзость, отпуск летит к черту...

– А у меня...

– Позвольте мне! "Спидола". Ждал, мечтал, купил наконец. И вот – антенна. Ни в магазинах, ни в мастерских. К счастью, один жулик...

– Резиновая груша. Это для бачка, извините, в уборной. Стоит тридцать шесть копеек, а нигде... Вода течет, пол мокнет, соседи снизу пишут жалобы, кошмар полный, но... к счастью, один жулик...

– Пробка для ванны! Мужу прописали сосновые ванны, а воды-то не напустишь! Завтра опять поеду в магазин.

– Я вас научу. Вы в магазин не заходите, стойте около и беспомощно озирайтесь. К вам подойдет один тип. Пробками торгует и сеточками для раковин.

Они уже подружились, ваши гости. Они почти любят друг друга...

– Подфарник. Разбил, неудачно развернувшись. А, думаю, чепуха! Оказалось – черт-те что! Месяц не мог нигде... К счастью, один жулик...

– А у нас холодильник. Если в не встретили одного жулика...

– Пылесос. Из-за какой-то идиотской детальки хоть новый покупай... Обратились к одному жулику...

Очень живо проходит вечер. Склоняется слово "жулик", часто слышится глагол "украсть". А гости ваши – вполне порядочные люди. Зачем же, зачем они покупают краденое?

Он был немолод и вдов. Он владел автомобилем, холодильником, телевизором и пылесосом. Ни одна из этих машин не работала. Каждой не хватало какой-то мелкой, но существенной детали.

О, разумеется, у профессора были тысячи возможностей купить эти детали, как загадочно говорится, "с рук". Но, покупая этим способом, задают один-единый вопрос: "Сколько?" Профессор же задушевно спрашивал: "Откуда это у вас, мой друг?" Взгляда профессорских глаз не выдерживал никто. Продающий сперва что-то врал потом, махнув рукой, отчаянно говорил: "Ну украл, ну в чем дело? От резинового манжетика государство не обеднеет!"

И тут профессор преображался. Глаза метали молнии, голос звенел металлом. Профессор говорил речь об уважении к государственной собственности, об экономии, о честности...

Ах, такие речи произносят многие, но профессор отличался от многих тем, что слова у него не расходились с делом. Это почему-то чрезвычайно изумляло окружающих. Ставило их в тупик. И были люди, считавшие профессора ненормальным, ибо иначе объяснить его поведение они не могли.

Ремонта в квартире не было давно. Домработница Нюра вызвала как-то маляров, но профессор так подробно их допрашивал, откуда они собираются брать материал, что маляры, плюнув, ушли. Стены были в пятнах, потолки черны, машины бездействовали, но профессор был покоен и счастлив. Его утешали высоты собственного духа. Нюра же называла профессора "святым", и это тоже давало ей некоторую моральную поддержку.

Так и жили.

И получается, что порядочные люди просто шагу не могут ступить, не прибегая к помощи жуликов, а те, кто к этой помощи не прибегает, производят на окружающих впечатление ненормальных или святых, что, впрочем, видимо, одно и то же...

Где выход из этого странного положения?

В одной газете я прочла недавно, что на рынке в Туле, именуемой "мясновская толкучка", выбор товаров широк. Тут провода из цветного металла, и радиодетали, и моторы к лодкам и мотоциклам как в сборе, так и по частям, и многое другое. Все краденое.

Милиция не дремлет. Она прочесывает ряды и сообщает о безнравственном поведении торгующих по месту их работы, а именно на те заводы и фабрики, откуда товары украдены. Но провинившихся наказывают недостаточно сурово. И вот авторы предлагают усилить карательные меры, повысить бдительность заводских вахтеров, а кроме того, учредить на толкучке постоянное дежурство ответственных товарищей с обкрадываемых заводов и фабрик.

Все это прекрасно, но вот ни слова не сказано о покупателях. А с ними как быть? Наказывать? Воспитывать лекциями? Но пугают масштабы работы: ведь лекциями придется охватить миллионы. Не проще ли совсем закрыть "толкучку", лишив население соблазна? Правда, заодно население лишится и множества необходимых в быту предметов, но пусть утешается сознанием собственной честности. Однако и тут возникают опасения. Я боюсь, что это сознание на фоне бездействующего телевизора или подтекающего бачка в уборной утешит не всех. А неутешенные будут искать контакта с жуликами. И найдут эти контакты, вот чего я боюсь.

Ответственное лицо позвонило директору магазина: есть ли гибкие шланги для душа? Шлангов не было. Лицо разгневанно произнесло: "Безобразие!" И тогда директор пошел на улицу. Там, как обычно, шла бойкая подпольная торговля. Директор с ней боролся как мог, неоднократно вызывая милицию. А тут директору пришлось обратиться к типу, которого сам на днях стыдил, увещевал и гнал... "Браток, не продашь ли гибкий шланг?" Не буду описывать состояние директора и ликование жулика. Шланг был продан, и краденое это добро украсило ванную комнату ответственного лица. От лица все скрыли. Позор и стыд упали на голову директора.

Им нелегко приходится, директорам! Не легче и начальникам ремонтных мастерских. Они пишут в редакции: "К нам обращаются сотни граждан г. Москвы и области с просьбой отремонтировать лодочные моторы "Москва", но мастерская не имеет запасных частей, в результате чего возникает много жалоб и недовольств..."

В ателье по ремонту радиоприемников сказали: "У нас от постоянных криков посетителей головные боли..."

Вообразите, что именно скрывается за этими скупыми словами!