«А вот и невеста»
Шрифт:
Он улыбнулся.
— Старые добрые утренние сожаления, да?
— Что ты имеешь в виду?
— Прямо сейчас ты думаешь, что же ты наделала? Как я смогу снова посмотреть на себя в зеркало? Что подумает моя мама? — он протёр глаза. — Я всё это слышал и раньше.
Её брови сдвинулись на переносице.
— Ты... ты эгоистичный ублюдок.
— У меня такое чувство, что прошлая ночь могла быть ошибкой.
Она сузила глаза.
— Так мы с тобой переспали?
— Сложно было сопротивляться тебе.
— Неужели, — рявкнула она. Затем посмотрела на
— Осторожнее, сладенькая, ты оторвешь себе палец.
Сэм посмотрела на него и зарычала.
— Посмотри на себя, выставляешь себя напоказ как... как жеребец.
— Перестань, — сказал он, — ты заставляешь меня краснеть.
Она уставилась на него.
— В чём твоя проблема?
ДеМарко лениво скатился с постели, и не торопясь разыскал свои брюки.
— Я собирался спросить тебя о том же, — сказал он голосом, в котором сквозило раздражение, пока застёгивал брюки, что оказалось нелёгкой задачей, учитывая его негибкое состояние.
Доминик обошёл кровать и встал рядом с ней.
— Можешь продолжать свою маленькую истерику, но не веди себя так, как будто я воспользовался твоим состоянием, и словно прошлой ночью ты не хотела меня так же сильно, как и я тебя.
Она чётко помнила, как тесно прижималась к нему в лифте. Она хотела его, это правда, но только поцелуй – один простой поцелуй. Сэм выдохнула.
— Всему виной тот последний "Камикадзе". Эти штуки опасны. Я не хотела, чтобы так случилось.
— Ну, виноваты мы оба, — Доминик расчесал рукой свои волосы, и направился в ванную. — Мы не можем изменить то, что уже свершилось, — сказал он, прежде чем задумчиво оглянуться на неё, с оттенком разочарования во взгляде. — Если это сделает тебя счастливой, мы просто притворимся, что этого никогда не было.
Его грудь была как магнит. Ей пришлось напрячь все внутренние силы, чтобы не смотреть на него так, словно она никогда раньше не видела мужчин.
— Окей, — сказала Сэм, пытаясь сохранить своё самообладание. Пока он шёл в сторону ванной, она уселась на краешек кровати и сказала, — этого никогда не было.
— Отлично.
— Доминик, — позвала она, пока он не исчез в ванной.
Тот повернулся и выжидающе посмотрел на неё.
— Прошлой ночью мы предохранялись?
— Разумеется.
— Хорошо.
— Согласен, — дверь со щелчком закрылась.
Услышав шум воды, она упала спиной на матрац. Мгновения прошлой ночи всплывали в её голове. Они определённо занимались любовью. В тот момент она думала, что это безумный, романтический сон. Всё казалось таким идеальным. Его губы на её, их соединенные тела, Доминик, снова и снова повторявший, как она прекрасна. Раньше у неё никогда не было мужчины, который говорил бы ей, что она прекрасна. Милая, и пылкая, может быть, но никогда – прекрасная.
Не имеет значения, насколько замечательной была прошлая ночь, но спать с ДеМарко было огромной ошибкой, с ударением на слове огромной.
Так всё и было. Она спала с ДеМарко во имя исследований. Сэм с усилием улыбнулась. Как, чёрт побери, любой приличный репортёр может считать, что пишет всю правду о человеке, если не видел никаких интимных деталей? Прошлую ночь можно считать туманным сном, который больше никогда не повторится, и она может простить себе это осуждение и выбелить его ради исследования. Девушка испустила долгий, глубокий вздох облегчения.
У Доминика были хорошие инстинкты, припомнила она. Он был прав, когда предположил, что ранее ей разбили сердце. Сэм не желала снова проходить через это. Она ещё не готова, не с таким человеком как он. Сэм уже больше не наивная маленькая девочка.
Она выпрямилась.
Они с ДеМарко подписали контракт. Три месяца, и этот чистой воды деловой брак будет завершён.
Конец истории.
И всё же, мысль о том, чем она занималась прошлой ночью, не выходила у неё из головы. Забудь об этом, Сэм. Ты спала с ним. Через двадцать четыре часа забудь об этом. Она ударила кулаком по матрасу. Проклятие. Всё дело в этих чёртовых мартини, потому что Доминик ДеМарко не может быть таким великолепным в реальности. Если убрать невероятное тело, гипнотизирующий взгляд, ямочки, великолепный певучий голос и всё его джентльменское поведение на приёме, то кто тогда останется? Придурок. Она не собирается влюбляться в него. Если это произойдёт, она лишь навлечёт на себя ещё большую дозу горестей.
Отныне Сэм будет думать лишь об истории всех времен. Ей нужно оставаться сфокусированной. Следующие три месяца каждое его слово, каждое действие обязаны оказаться в её заметках, пока она не получит легальную возможность написать историю.
Девушка бросила взгляд на тумбочку у кровати. Лампочка на гостиничном телефоне мигала, сообщения. Она подняла трубку, нажала кнопку сообщений, и начала слушать. Первое сообщение было от консьержа гостиницы. Они получили её багаж, и она должна позвонить, когда ей нужно будет, чтобы его доставили в номер. Второе сообщение было от Бена, в котором говорилось, что они должны быть в лобби в полдень. Уже было десять тридцать. У неё оставалось не так уж много времени. Сэм набрала консьержа и попросила принести багаж. Затем она подбежала к гардеробу, натянула гостиничный халат, и схватила свою свадебную сумку, где были сложены губная помада, и стала ждать, пока не услышала, что шум воды прекратился, и только потом постучала в двери ванной.
— Кто это?
— Это я, — ответила Сэм, закатывая глаза.
— Ты всё ещё здесь?
— Не смешно. Мне уже лучше, — сказала она через двери. — Прости, я была расстроена. Я могу справиться с этим... Мне просто нужно сфокусироваться на истории.
Она секунду подождала. В ответ услышала лишь тишину.
— Хоть мы и должны откровенно поговорить. Я чувствую себя неуютно, когда вижу тебя голым. Ты же не помнишь всё, что увидел, правда? В смысле ты же тоже много выпил, ведь так?