Шрифт:
ГЛАВА 1
Я с утра в растрёпанных чувствах. А всё расстройство из-за ссоры с парнем! Вчера мой мишка Эдди устроил драму под названием «Давай срочно поженимся». И продолжил утром – перед работой ещё раз напомнил, что я должна назначить дату свадьбы.
Почти год прошёл с тех пор, как я нашла под подушкой обручальное кольцо. До сих пор вспоминать неловко. Вместо того, чтобы броситься любимому на шею, я тогда от страха покрылась гусиной кожей и начала заикаться. Решила, что в ЗАГС придётся идти немедленно. Отсрочку с трудом удалось получить из-за отсутствия денег –
Самой себе я страх перед замужеством объяснить могла, а сказать такое любимому в глаза язык не поворачивался. Ведь больше всего на свете я боюсь, что муж меня разлюбит и бросит, как это было с мамой. Я совершенно уверена: если уйдёт парень – это одно, а муж – уже катастрофа. У нас в семье браки почему-то недолговечные. Бабушка и мама растили меня без дедушки и папы.
Как я могу такое сказать любимому, если даже оснований для этого нет: красивые комплименты, цветы, забота – всего этого у меня в избытке. Эдик мой идеальный принц, хоть и слишком увлекается компьютерными играми. А кто без недостатков? Я, вон, замуж выходить боюсь.
Наверное, что-то во мне сломалось после развода родителей. Любимый папочка будто вычеркнул меня из жизни, а мама с бабушкой постоянно внушали мне, что они все такие. К совершеннолетию мужчины в моих глазах превратились в лживых монстров, думающих только о себе. Каждый мой шаг контролировала мама. Поэтому, пока жила с ней, о мальчиках и речи не было. Обучение в пединституте этому тоже не способствовало.
Так бы продолжалось и дальше, но мне досталась в наследство квартира. Не то чтобы бабушка с папиной стороны очень меня любила, просто ей нравилось болтать со мной по телефону, да и в больнице её никто, кроме меня, не навещал. Поэтому перед смертью она переписала свою двушку на меня.
Неожиданно для всех я проявила твёрдость, и с грандиозным скандалом отстояла право на самостоятельную жизнь. Конечно, пришлось найти подработку, но присматривать за дошкольником и водить его на кружки совсем не трудно.
Теперь я уже несколько часов бродила по растрескавшимся асфальтовым дорожкам старого парка. Дома на меня давили стены и фото Эдика осуждающе хмурило брови. Ноги уже гудели, через тонкую подошву пантолет остро ощущался каждый камешек. Эскимо развалилось прямо в руках и плюхнулось липкой кляксой на любимую футболку. Ну что за невезение! Попыталась отскрести с груди кусочки подтаявшего шоколада. Не тут-то было.
Взгляд задержался на свежем нейл-арте со стразиками. Всё-таки салоны красоты творят с женщинами настоящие чудеса: с утра зашла туда растрёпанная и с опухшими от слёз глазами, а вышла красавицей. Волосы мне мастера заплетали в сложную косу втроём. Длина ниже попы даже для них оказалась непривычной. Зато у эльфийских дев из «Властелина колец» таких красивых причёсок не было.
Из задумчивости меня вырвал детский плач. Он распространял вокруг ощущение глубокого горя и беспомощности, какое бывает только в раннем возрасте, когда весь мир кажется чужим и враждебным, если мамы нет рядом. Я немедленно бросилась на поиски.
Источником жалобных звуков оказалась маленькая смуглянка. Она нахохлившейся птичкой сидела на выступающем корне исполинского каштана. Неестественно крупные слезинки катились из огромных голубых глаз. Я перешагнула низкую живую изгородь и присела перед малышкой на корточки.
– Не бойся, маленькая, – я улыбнулась как можно доброжелательнее. – Ты чья такая красивая?
Кукольные губки попытались сложиться в неуверенную улыбку, но получилось не слишком хорошо – они ещё подрагивали. Девочка поёрзала, расправляя складки длинной юбки. Малышка попыталась вытереть слёзы, но только размазала грязь по мордашке. Осторожно, чтобы не испугать её, я достала из сумки салфетки, воду и пакетик с засахаренными орешками. От воды девочка отказалась, а сладость взяла.
Я осмотрелась. Возможно, девочка заигралась в прятки, а заметить её за густым кустарником взрослые не смогли? Я с улыбкой протянула к ней руки, и она доверчиво шагнула ко мне. Стоило прикоснуться к ребёнку, как я поняла, что готова защищать её от всех опасностей этого мира.
Девочка оказалась совсем лёгкой, и поступила как маленькая обезьянка: обняла меня руками за шею и обхватила ногами за талию. Широкая юбка из тонкой замши совершенно не стесняла её движения. От тесного соприкосновения с тёплым детским тельцем меня накрыло чувство узнавания, будто я наконец-то встретилась с кем-то родным и очень близким.
Вот куда теперь с ней идти, в полицию? Я с сомнением заглянула в голубые глазки. Нет, нельзя. Вдруг её мама где-то рядом, а девочка окажется далеко от знакомого места? Да я просто не смогу оставить малышку среди чужих людей. Лучше всего забрать её к себе домой, а с документами потом что-нибудь придумаю…
Уже несколько собственническим взглядом окинула девочку, и нашла нас даже в чём-то похожими – цвет волос так точно один в один. Мне двадцать, а ей на вид три или четыре, чем не дочка? И Эдик недавно что-то говорил про ребёнка.
От подобных мыслей как огнём опалило щёки, сердце пропустило удар, во рту пересохло. Торопливо вытащила из сумки бутылку с водой и сделала несколько глотков, в голове немного прояснилось. Нам обязательно надо найти её маму, вот об этом и буду думать.
Девочка крутила головой, стараясь увидеть как можно больше, и даже нетерпеливо подпрыгивала у меня на руках. На яркие леденцы и мороженое у других малышей она смотрела с какой-то тоскливой обречённостью. Я уверенно направилась к лотку и уже через три минуты в одной руке моей подопечной была зажата верёвочка от огромного шарика, а в другой палочка от «Эскимо».
Мы почти час гуляли среди хохочущей и визжащей ребятни на детской площадке. В глазах рябило от носящихся вокруг фигурок в пёстрой одежде, в ушах звенело от множества голосов.
Вдруг девочка напряглась и вцепилась в мою руку резко похолодевшими пальчиками. Я настороженно осмотрелась – к нам целеустремлённо двигались четверо смуглых блондинов, неуловимо похожих друг на друга. Я вполне могла понять малышку: резкие черты лиц, презрение в глазах, скользящая походка – они слишком выделялись на общем фоне. Но окружающие будто не замечали опасности.