А вы, случайно, не убийца?
Шрифт:
В результате на поляне нас осталось всего четверо. Я, Алекс (который во время всего произошедшего стоял с открытым ртом и… взирал), меланхолично курящий подполковник Ромашов и Игорь Витальевич, который бешено матерился на какого-то несчастного опера по телефону. Арину я отправил вместе с Мариной в больницу: той от нервов стало совсем плохо, и ее решили положить на всякий случай на обследование. Так что, когда общая канитель закончилась, я обратился к подполковнику:
– Петр Семенович, а теперь-то что?
– Теперь поехали, посмотрим, где прячется наш источник всех бед, – сказал подполковник. – Поехали, мне здесь уже надоело.
Мы погрузились в милицейский «Форд» и поехали искать источник всех моих бед. Когда ехали, Ромашов поинтересовался у ведущего машину старшины:
– Ты обойму мою не находил?
– Нет, – помотал головой тот и с неподдельным ужасом спросил: – А что, с боевыми патронами была?
– Да нет, – пожал плечами подполковник. – Где я ее мог оставить?
– Господин полицейский, а вы подумайте, кому выгодно?! – задал я вопрос.
– Коля! – Подполковник повернулся ко мне, чтобы высказать пару ласковых слов по поводу моей эрудиции, происхождения и личных качеств, но вдруг задумчиво пожевал губами и проговорил: – С этими ментами купленными еще надо разобраться. Без них Родин ничего бы не смог провернуть.
Держали Артура и его друга в маленьком домике в дачном поселке. Когда мы их нашли, оба были под действием наркоты. Я думал, что их будут держать в подвале, в наручниках, на цепи и так далее, но подполковник, глядя на два безжизненных тела, обколотых в хлам, проговорил:
– Так проще, стажер. Цепи и наручники оставляют следы. А наркота… ну и так ясно, что они наркоманы.
– Кто из вас Артур? – спросил я, глядя на лежащих прямо на полу дилеров.
– Ты еще спроси, кто убил Кеннеди, – вздохнул подполковник. – Видишь, они не настроены на беседу.
Я сел на покосившийся стул и устало потер лицо руками. Рыжий Львенок, блин, надо было до такого додуматься, а? Я посмотрел на лежащих и спросил:
– Лежите, сволочи? А ведь из-за вас весь сыр-бор.
Глава 8 По правде
Утро следующего дня было самым обыкновенным. Я проснулся, выпил кофейку, позвонил Арине (она у меня не осталась, к ней приехали родители) и стал собираться на работу. Когда я уже оделся и вышел на улицу, мне позвонил Петр Семенович.
– Вы вообще когда-нибудь спите? – спросил я, нажав кнопку соединения.
– Когда-то спал, наверное, сейчас уже не помню, – проговорил подполковник. – Я тебе что, собственно, звоню. Ты, Коля, приезжай сегодня часикам к шести к конторе.
– Хорошо, – согласился я.
– Ты извини, если я тебя разбудил, – проговорил подполковник.
– Да нет, я на работу собирался, – ответил я.
– А, ну ладно, – сказал Петр Семенович. – Давай, жду вечером.
– Хорошо, – пообещал я, подходя к лифту.
У меня всего четвертый этаж, но утром я еду на лифте, плачу же за него, в конце концов. Двери лифта раскрылись, внутри стоял пьяноватый мужичок с бутылкой пива. Некоторое время он смотрел на меня, затем выдал:
– Это первый этаж?
– Нет, – покачал я головой.
– Тогда я поехал, – кивнул он.
– Удачи, – задумчиво проговорил я и даже помахал ему рукой на прощание.
Створки лифта закрылись, и пьяный мужик уехал. Я какое-то время тупо смотрел прямо перед собой, затем тихо выдал:
– Да пошла эта работа.
Я снова открыл дверь в свою квартиру и замер у зеркала, рассматривая собственное отражение. Вот стоит парень двадцати двух лет от роду. В рубашечке белой, в брючках и с портфельчиком. Какого хрена я вообще собрался на эту работу? Мне что, делать больше нечего? Меня два дня подряд пытались убить. Если бы не Петр Семенович, то я уже вчера был бы мертв, а теперь стою такой весь выглаженный и аккуратный перед зеркальцем. Сейчас встану и пойду вместе со всеми на работу, как будто ничего не произошло? Не убили, и ладно? А с другой стороны, что делать? Что-то много вопросов. Причем ни на один я не могу ответить. Я снял рубашку, снял брюки и ненавистные ботинки. Затем облачился в любимые шорты и футболку, несколько секунд постоял, размышляя, чем заняться, затем махнул на все и снова рухнул на диван. Стоило мне закрыть глаза, как зазвонил телефон, я притянул трубку к уху и проговорил:
– Да.
– Коля, привет, – проговорил Серега. – Я слышал, там что-то случилось с Евгением Дмитриевичем?
– А ты не знаешь? – спросил я.
– Нет, откуда? – поразился он. – Ты приезжай сегодня пораньше, у меня проект есть для тебя.
– Слышь, козел, пошел ты со своими проектами, – заявил я. – Я увольняюсь. – Не дождавшись ответа, я отключил телефон.
Как давно хотелось так сделать. Вот так вот услышать о новом задании от начальника и послать его ко всем чертям. Господи, какой же это кайф – иногда хорошенько послать ненавистное тебе дело. Почему я не сделал этого раньше? Все вопросы, которые у меня крутились в голове, исчезли. Я думал только об одном – какого хрена я все это время занимался этой работой. Да, что ни говори, угроза смерти многое меняет. В моем случае определенно в лучшую сторону.
Ровно в шесть я был в кабинете у Петра Семеновича. Он только кивнул и указал на стул:
– Садись.
– Спасибо, – проговорил я с самодовольной усмешкой на губах.
– Что счастливый такой? – улыбнулся он, глядя на меня.
– Решил жизнь поменять, – признался я.
– Почему?
– Да потому, – пожал плечами я. – Вот сегодня утром встал, пошел на работу, остановился у лифта, постоял несколько минут, затем зашел домой, разделся и лег спать. Послал начальника со своей работой, и знаете… – я выдержал паузу, затем искренне проговорил: – И так мне хорошо было в тот момент! Прямо как гора с плеч свалилась. Теперь буду жить по-новому.
– Как это, по-новому?
– Не знаю. Не решил еще.
– Ты вместо того, чтобы идти на работу, лег спать? – рассмеялся подполковник. – Знаешь, это больше похоже на то, что тебя победила лень, а не на попытку что-то изменить. Лицемер! Повод нашел!
– Нет. Просто надо с чего-то начинать, – отмахнулся я и спросил: – Вы же не для этого меня позвали? Расскажете?
– Хорошо, – кивнул Петр Семенович, глядя прямо перед собой. – Фирма нашего уважаемого Евгения Дмитриевича обанкротилась. Так уж вышло, что с деньгами стало совсем плохо, и для того чтобы выкарабкаться, ему потребовались деньги. Примерно тысяч пятьсот долларов, чтобы остаться на плаву. И пока наш уважаемый злодей искал способ найти тысяч пятьсот сверх того, что он назанимал у банков, вдруг к нему заявляется родная доченька и говорит, что ей угрожает опасность. Сначала папа отмахивается от чада, мол, занимайся своими делами. А потом приходит самое страшное, что только может быть, что побуждает человека на преступление – маленькая подленькая мыслишка. Из тех, что иногда зарождаются в голове, и человек с ужасом отгоняет ее, понимая, о чем подумал. И так у всех, рождается этот бесенок – и мы боимся этой мысли. Так в большинстве случаев, но только не в этом. Сначала Евгений Дмитриевич подумал о том, что это неправильно и некрасиво. А потом… А что если… нет, я не могу… Так все и случилось. Самое страшное, что он застраховал свою дочь. Имея прекрасных специалистов в области страхового права, он мог сделать так, что за сравнительно небольшие взносы в случае смерти дочери он получал очень неплохую сумму – порядка четырехсот тысяч долларов.