А жизнь так коротка!
Шрифт:
Все время он ночевал у Олеси. Не отпускала его от себя. Но сегодня он провел ночь дома. Здесь ему уютней. И отговорка для Олеси нашлась. С братом по утрам разминаться будут. Хватит дурака валять, пора в порядок себя приводить.
И в самом деле пора за ум браться. Хватит балду гонять – карате зовет!
Утренний кросс – пять километров, в приличном темпе. И ничего, все нормально. Дыхание как часики. И в ногах никакой усталости.
– В Афгане занимался? – спросил брат.
– Почти каждый день. По два-три часа, как положено. У нас с Жоржем, Андроном и Бобом
Так оно и было. Форму они с друзьями поддерживали.
– Заметно... А я уж думал, ты спиваться начал...
– Да ты что!
– Смотри, брат, я тебе все потроха поотбиваю, если еще раз запашок учую... Это я тебе как сенсей говорю... Закончилась, брат, лафа!
– Как скажете, сенсей...
После разминки растяжка и наработка ударов. И в этом Леон смотрелся хорошо. Иван остался доволен.
– Еще месячишко тебя погоняю, и на квалификацию. Пора тебя на второй дан пробовать...
В этот же день Леон приступил к тренировкам. Вместе с ним в зал пришла и Олеся. Вот, блин, никуда от нее не денешься!
С работой проблемы решились сами собой. Зачем впахивать где-нибудь на производстве, если можно открыть набор в секцию карате-до и заняться тренерской работой. С каждого ученика рублей по пятнадцать в месяц. Аренда зала, государственные поборы и организационные расходы, остальное себе. При хорошем раскладе вытянет на приличную зарплату.
– Да ты не думай, тут ничего зазорного нет, – объяснял ему Иван. – Государство на наш вид спорта ни копейки не выделяет. Отсюда и самофинансирование... А Леон и не думал. Брать деньги с учеников – ничего плохого в этом не видел. Пусть родители пацанов и пацанок раскошеливаются. Он в Афгане воевал, кровь проливал, а они тут карманы набивали... Пусть раскошеливаются...
Для занятий Леон арендовал школьный спортзал. Дал объявление. Первую секцию набрал, вторую. Всего тридцать восемь учеников. Очень даже неплохо...
Плохо другое. Олеся. Она вызвалась ему помогать. Бескорыстно... Да он лучше бы ей половину зарплаты своей отдавал, лишь бы не видеть ее в зале. Надоела она, до чертиков надоела!..
В тот день Леон шел на занятия. Полшестого вечера. Тепло, светло и дышится легко. Он шел через двор к троллейбусной остановке. Новые спортивные штаны, элегантные кроссовки, майка-безрукавка – высокий, мускулистый, походка легкая, летящая. На плече спортивная сумка.
И тут будто кто-то перекрыл кислород. Леон остановился резко, словно наткнулся на невидимую стену. И все из-за девчонки в коротком голубеньком платьице и с розовым бантом. Эта пигалица лет четырнадцати-пятнадцати шла ему навстречу, глядя куда-то вдаль. Его не замечала. Зато он видел только ее.
Девчонка была красивой, спору нет. Но Леон встречал и красивее. Только ни одна не производила на него такого впечатления. Это был тот случай, когда от женской красоты перехватывает дыхание и земля уходит из-под ног. Девочке этой до женщины еще далеко. Но когда-нибудь она станет ею и будет сводить с ума мужчин. Но это других мужчин, а Леона она свела с ума уже сейчас... Любовь! Та самая, с первого взгляда. Быстрая, как выстрел. Не зря же говорят о стрелах амура...
Прекрасная незнакомка прошла мимо, даже не взглянув на него. Леон обернулся ей вслед, проводил взглядом до подъезда, в котором она скрылась. Это хорошо, теперь он знает, где живет это чудо природы...
«Леон, брат, да у тебя крыша поехала!»
Девчонка совсем молодая, вряд ли старше пятнадцати. А он о ней всерьез... Что с ним, может, какая патология, раз на малолеток тянет? Олесю лишил невинности в ее пятнадцать лет. Теперь вот незнакомка... Но нет, к этому ангелу он будет питать платонические чувства. Она и секс – это что-то несовместимое...
На тренировке Леон снова встретился с Олесей. Ему с трудом удалось скрыть неприязнь, даже отвращение. Ну почему он мучает и себя, и ее? Не пора ли положить этому конец?
Платон умер. И не успел сказать своего последнего слова. Кто остается за него – этот вопрос сильно волновал задворскую братву.
И только Граф не думал над этим. Он собрал под своим крылом крепкую команду из восьми «торпед». Бывалые пацаны, все через зону прошли. Но ценность их не в уголовном стаже. Все они как на подбор крепкие, к ножу приученные и с волынами на «ты». Любого вмиг уроют и не поморщатся. Киряют в меру, от «дури» носы воротят, не бакланят, Графа уважают, в рот ему глядят. Его слово для них закон.
Законники со стороны без особого одобрения смотрят на Графа. Но признают его верховенство над воровской общиной Задворска. Даже сход собрали, общак, главный атрибут власти, за ним утвердили. Недовольные внутри общины были, Граф это знал точно. Кое-кого пришлось на нож посадить, чтобы не возникали. На кого-то авторитетом своим надавил – оказывается, он почти не пострадал после «косяка» с алюминием... Почему «косяка»? Ничего подобного! Коммерция – это «бабки». А власть без звонкой монеты не власть. Настоящая власть стоит на трех китах – авторитет, сила и деньги.
С первым у него без вопросов. Братва его крепко уважает, хоть в ад за ним пойдет. С «бабками» тоже пока нет проблем. И сила есть – восемь пацанов. Всех «подковал»: Шток постарался, десяток волын раздобыл. За общаковские «бабки», других нет...
– Граф, тут козлы одни воду мутят, – сообщил ему Финт.
Неслабый пацан во всех отношениях. Котелок у него варит. Он у Графа на первых ролях.
– Конкретно?..
Козлов в Задворске как собак нерезаных. Только каждый козлит по-разному. А вот что эти творят, о которых Финт свистит?
– Леший, ты его знаешь...
Блатного по кличке Леший знали все. «Жулик», совсем недавно из-за «колючки» свинтился. И сразу братву под себя подпрягать стал. Одного под себя поставит, второго. Вроде как своя команда у него. Графу шепнули, что Леший волну гонит, братву против него настраивает. Надо бы этого урода к ногтю прижать, кишки все из него выпустить. Да только не достать Лешего, «зашифровался» он, на дно залег. Боится, падла!..
– Добраться бы мне до этого козла...
– Короче, Леший из норы своей выполз, на Пузатого наехал...