А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
Сундук мы открывали долго. Металл, из которого он был сделан, оказался не ахти, потому словно склеил крышку и основную часть. Пришлось поработать молотком и зубилом, которые отыскались в хозяйстве Дормидонта.
— Надеюсь, содержимое не пострадало, — нахмурился Валера.
— Вот будет сюрприз, если там одна труха, — поддержал его я. — И ведь претензию даже предъявить не к кому.
Сказал — и сразу осекся под несколькими недобрыми взглядами.
Валера откинул крышку, и я облегченно выдохнул. Сгнивший корень так пахнуть не будет, это уж точно. И да, тут лежал всем мандрагырам
— Ого, — все равно вырвалось у меня, когда я увидел это диво золотистого цвета, довольно приличного размера и похоже, что изрядной крепости. — Действительно впечатляет.
— А также навевает определенные ассоциации, — склонилась над корнем Жанна. — Непристойные. Нет, ну правда же похож на мужское достоинство. Толик, скажи?
— Да ну тебя, — отмахнулся от нее таксист.
Еще в сундучке обнаружились какие-то бумаги, причем, судя по их растрепанности и блеклости, относящиеся не к новейшему времени, цепочка с кулоном и нож в ножнах.
— Надеюсь, на вещи, принадлежащие моему отцу, вы претендовать не станете? — спросил у нас Дормидонт. — Или их тоже половинить станем?
— Дела семьи — святое, — с достоинством ответил Валера. — Мне они не нужны. Саша?
— Поддерживаю, — кивнул я. — И даже не стану требовать увеличения своей доли корня за этот отказ. Хотя и мог бы.
— Благодарствую, — буркнул Дормидонт.
— На здоровье, — я изобразил что-то вроде книксена, а после предложил: — Давайте уже распилим корень, да мы поедем. Хотелось бы МКАД без пробок проскочить. Пока шансы на это есть. Минутку только подождите! Валер, машину открой.
Я быстренько сбегал к «Астон Мартину» и достал из рюкзака деревянную линейку, которую вчера купил в супермаркете. Школьную, деревянную, с надписью: «Можга».
— Как обещал, — вернувшись к столу, я показал ее окружающим. — Что? Никто не шутил, реально мерить будем, до миллиметра. Этот корень уникален, другого такого, может, вообще на свете нет. И я не желаю даже сотой грамма лишиться.
И в этот раз волкодлаки мне, похоже, не поверили, причем снова зря. Я сражался как лев, два десятка раз перемерял корень, обсуждая его толстоту на каждом из трех отрезков и так им надоел, что в результате все же умудрился их граммчика на три-четыре нагреть. В свою пользу, имеется в виду. Резали-то моим ножом, другой это диво дивное, может, и не взял бы, вот я его и накренил так, чтобы свою долю на чутулю увеличить. Любава, похоже, заметила мой трюк, но промолчала. И правильно. Клятву это никак не нарушало, я же не орал: «мне положено больше, чем остальным», а просто тихонько выписал себе премиальные за то, что с такими душнилами общался. Хотя тоже все относительно. Весов ни у нас, не у них не было, так что кто тут кого нагрел — еще вопрос. Мой косяк, мог бы и предусмотреть данный нюанс.
И вообще — будь что другое, не стал бы я так изгаляться, разумеется. Но здесь удержаться не смог. Ну и потом, мы же бумаги, кулон и нож им отдали? А может, они тоже цены не имеют.
После дележки мы почти сразу собрались и покинули не слишком гостеприимные пенаты Дормидонта и его стаи. Они для приличия, конечно, предложили нам перекусить, но мы с Валерой, не сговариваясь, от этого приглашения отказались. Когда у тебя в кармане предмет такой ценности, не хочется задерживаться в таком месте, где хоть криком кричи, а тебя никто не услышит. Хочется туда, где людно и полиция есть.
— Но перекусить все же надо, — сказал я Швецову, когда мы выехали с проселка на трассу, где по сравнению с утром машин изрядно прибавилось что из Москвы, что в нее, и отмахали по ней два десятка километров. — Харчи, как мы договаривались, с меня. Хочешь — давай бутеров рубанем с кофе, они у меня в пакете лежат, хочешь — на заправку какую заскочим.
— А давай бутеры, — сказал Валера, съезжая на обочину и выходя из машины. — Надоели эти заправки с их вечными пирожками всех видов и хот-догами. Какие у тебя есть?
— Любые, — я достал с заднего сиденья пакет с едой. — Сыр, колбаса, ветчина. С рыбой только не делал, побоялся, что она на жаре испортится. А травануться рыбой, это, знаешь ли…
— Знаю, — так сказал Валера, что я сразу понял — точно знает. — Чуть наизнанку как-то раз не вывернулся. Бр-р-р-р! Родион, ты же с нами перекусишь, верно?
— Даже не сомневайся, — хохотнул я. — За стол он всегда первым садится.
Вроде бы недолго мы в лесу были, а день, оказывается, уже перевал на свою вторую половину. Но нас это не сильно печалило, мы с удовольствием ели бутерброды, запивая их сладким кофе.
— Как думаешь, кинулись бы они на нас там, в овраге, если бы Родион не вмешался? — спросил у меня Валера.
— Думаю, да. Но только их не Родька испугал. Нет-нет, ты герой, — успокоил я возмущенно взъерошившего шерсть слугу. — Спора нет. Но после нас они бы тебя все равно поймали. Ты шустрик еще тот, выживать умеешь, но это их лес, и у них звериный нюх. А вот дядя Пров эту компанию изрядно пуганул, что да, то да. Перевесили риски выгоду. Валер, а ведь ты его просчитал, верно? Дядю Прова, имеется в виду?
— Конечно, — подтвердил Хранитель Кладов. — Еще тогда, когда тут в первый раз оказался, понял то, что он соседей своих крепко не любит и много чего про них знает. Главное было подать тему так, чтобы он свою выгоду понял предельно ясно. И ты молодец, вовремя подыграл.
— Скажи ты мне про это раньше, еще лучше бы получилось.
— И так все отлично. — Швецов стряхнул крошки с футболки. — Мы живы, добыча с нами. Да мы красавчики просто!
— Ты — точно, — мурлыкнула Жанна. — Но тебя, Сашка, я все равно люблю больше.
— Команда, — улыбнулся я. — А вообще с тобой очень приятно работать в паре.
— Аналогично, — протянул мне руку Валера. — И давай так, если в будущем тебе понадобится моя помощь — звони. Без всяких подходов, подводок. Просто набери — и все.
И тут я сделал то, о чем секунду назад еще не думал даже. Я достал нож, полоснул себя им по ладони, а после протянул его Хранителю Кладов.
— Эва как! — у Родьки из лапы выпал недоеденный бутерброд с колбасой. — Ох ты!
— Серьезный шаг, — чуть прищурил левый глаз Швецов и взял у меня нож. — Но мне он по душе.