А. В. Жвалевский. Сборник
Шрифт:
– Не узнал, значит, – горько произнёс маленький, – сам придумал, а сам не узнал. А я, между прочим, к тебе ещё в прошлом году приходил!
Сергея Ивановича осенило.
– Птёрк, что ли?
– Ну не охля же! – Маленький, но гордый птёрк прищёлкнул хвостиком.
– Так они на самом деле есть? – Маша уже не знала, пугаться ей или смеяться.
Она потянулась к птёрку пальцем, но тот предупредил:
– Но-но! Без рук! Мы, птёрки, народ гордый.
Маша не стала настаивать. В конце концов птёрк был совсем махонький, с её палец ростом.
– Да, чуть не забыл… – Птёрк
Она зависла под потолком, а потом, мерцая и постепенно угасая, начала медленно падать. И в конце концов тихо растаяла в воздухе.
– Что это? – Маша заворожённо проводила звёздочку глазами.
– Это… – птёрк задумался, почесал лапкой затылок, – это что-то типа «спасибо». Значит, подарок получен, ребёнок счастлив… Ну примерно так… А что это у вас? Рыбка? А это что? Хлебушек? А это?
Птёрк запрыгнул на бутылку кагора и залез туда с головой, почти свалился внутрь.
Вылез через секунду, непрерывно чихая и лихорадочно протирая глаза.
– Вот ведь гадость-то какая… Да что ж вы эту отраву на столе держите, ещё отхлебнёт кто? А водичка есть?
– Водичка есть.
Маша убежала и вернулась с кувшином воды. Птёрк заглянул туда и пригорюнился ещё больше.
– Вот ведь… Водичка…
– Что, холодная? Невкусная? – занервничала хозяйка.
– Да не знаю я! Мы ж, птёрки, не пьём. И не едим.
Заметив изумлённые взгляды Маши и Сергея Ивановича, птёрк насупился:
– Ну что смотрите? Просто хотел разговор поддержать.
Следующие пару минут люди рассматривали птёрка, который хвостом выписывал узоры на поверхности киселя. Надо сказать, что птёрка это наблюдение за ним абсолютно не смущало, он самозабвенно рисовал, благо узоры мгновенно исчезали.
Так, наверное, могло бы продолжаться долго, но тут с другой стороны стола раздалось робкое покашливание.
– Добрый вечер! Выпускаю!
Красивая алая звёздочка взмыла над столом и погасла, чуть-чуть не долетев до тарелки.
Первым среагировал птёрк.
– Красивая! Сильно радовалась?
– Кричала так, что уши заложило! Я, говорит, о такой кукле всю жизнь мечтала… Подумаешь, той жизни пять лет, а крику-то крику…
– Ты – охля? – осторожно спросила Маша.
– Ну не птёрк же! – вместе ответили маленькие гости, обменявшись многозначительными взглядами.
– А вы теперь будете с нами жить? – спросила Маша.
– Зачем? Мы немного наших подождём, а потом домой, отдыхать.
– А много ещё ваших придёт? – наконец-то подал голос Сергей Иванович.
– Да откуда ж много? Сколько заказов было, столько нас и придёт. Штук шесть ещё или восемь.
– Скажите, а вы подарки детям разносите, да?
Птёрк страдальчески закатил глаза, явно нелестно думая о людях, а охля уселась на стол, свесила ножки и, обращаясь к Маше, но смотря на птёрка, начала рассказывать:
– Что ты глаза закатываешь? Ну не знают ещё, не понимают… Что ж теперь, пропадать людям? Слушай, я тебе всё расскажу. Если вот он (кивок в сторону Сергея Ивановича) принимает заказ на подарок, то мы, птёрки и охли, должны его доставить и положить под ёлку. Кроме тех, что вы сами разносите, конечно. А когда мы подарок принесли, взамен появляется звёздочка. Её мы и приносим вам, чтоб показать, что всё исполнено. Сколько подарков, столько звёздочек. Потом мы отдыхаем, а через год вернёмся. Вы в следующем году побольше заказов соберите, а то устали мы без работы.
– Здорово! – звонко объявили о своём появлении ещё два птёрка. – Лови!
Никто, конечно, ничего изловить не успел, да и не пытался. Две одинаковые звёздочки синхронно взмыли к потолку и одновременно растаяли на пути вниз.
– Красиво, – восхитились новые птёрки. – Ну, чего смотрите?! Радуйтесь давайте!
Но Маша ещё не перестала удивляться и спросила:
– А почему вас двое?
– Так мы к близнецам ходили, – ответили птёрки так слаженно, как будто один человек говорил двумя ртами.
– К каким близнецам? – не понял Сергей Иванович. – У меня нет никаких знакомых близнецов.
– Зато незнакомые есть. Ты в сквере одного по голове погладил, а он и себе, и брату нажелал. Ну что, – двойняшки повернулись к первому птёрку, – как угощение?
– Нормально, – ответил тот, – только в ту бутылку не лезьте, потравитесь.
– Ух ты! – обрадовались два птёрка и тут же полезли в бутылку.
К концу застолья компания заметно увеличилась. Сергею Ивановичу предъявили не шесть и не восемь, а целых десять разноцветных звёздочек. Семь из них притащили птёрки, а три – охли.
Маша, наученная опытом и ворчанием первого птёрка, встречала каждого гостя правильно: охами и ахами по поводу принесённых звёздочек. Попутно она выяснила, что птёрки носят подарки мальчикам, а охли – девочкам, хотя это неважно, можно и поменяться. А в промежутках Маше приходилось спасать птёрков, которые все как один норовили искупаться в кагоре.
Сергей Иванович сидел улыбался в бороду и вёл степенную беседу с первым птёрком. Тот чувствовал себя главным и покрикивал на остальных. Остальные не обижались, но и не слушались, развлекались кто как мог. Например, хозяйственные охли стали убирать со стола. Правда, они норовили убрать в первую очередь те тарелки, из которых ещё ели хозяева, так что Маше пришлось придумать для охлей другое занятие – протирать вымытые чашки. Охли втроём навалились на одну чашку, не поделили её, грохнули об пол, разбили, пытаясь подмести осколки, запутались в венике…
– Стоп-стоп-стоп! – сказала Маша, и гости испуганно замерли. – Не надо мне больше помогать! Я сама справлюсь.
– А вы и подарки так доставляете, – осведомился Сергей Иванович, – с таким кавардаком?
– Не-е-е, – сказал кто-то из птёрков, – там мы на работе. А тут, у своих, и отдохнуть можно.
– Кстати, – заявил Главный Птёрк, – отдохнули? Пора и хозяевам отдохнуть дать! Счастливо отпраздновать!
На сей раз его почему-то послушались, да так быстро, что Сергей Иванович с женой и моргнуть не успели. Только что по дому носился десяток неугомонных коротышек – ан и нет никого.