А. з.

Эль Кебади Такаббир

Максим разозлился:

— Зачем, что, какого… Заладил как глючный айком.

— Кого ты видел? — В голосе Стрекозы прозвучали командирские нотки.

— Какая разница?

— Это не ответ, Волга! Лесника, браконьера, ребёнка… Кого именно ты видел?

— Человека, — повторил Максим. — Выйди на связь с базой.

Всматриваясь в заросли по краям поляны, Серёга проговорил в микрофон:

— Стрекоза вызывает Исток. Приём.

В наушниках потрескивало.

Максим снял с головы гарнитуру

и включил свою портативную радиостанцию:

— Волга вызывает Исток. Приём.

Стрекоза резко обернулся. По его губам Максим прочитал: «Какого хрена?..» Казалось, от возмущения хохмача в кабине потемнел воздух. Того и гляди разразится гроза. Виданное ли дело, чтобы спасатель вмешивался в радиообмен командира экипажа с диспетчером!

Сквозь помехи пробилось:

— Волга! Исток на связи. Приём.

— Докладываю. Квадрат пять-два-три-ноль. Вижу человека. Движется по направлению к детскому лагерю. Как слышите? Приём.

Не выпуская ручку управления, Стрекоза уткнулся носом в боковое окно:

— Где он?

Из радиостанции прошипело:

— Волга! Повторите.

Максим пытался пробиться сквозь радиопомехи, но база упорно твердила: «Волга! Повторите». А потом и вовсе умолкла.

— Давай сядем на поляне, — попросил Максим, пряча рацию в нагрудный чехол.

— Без разрешения диспетчера… — начал Стрекоза.

— Потом всё объясним. Или есть ещё способ связаться с землёй?

— Один выговор ты уже заработал. Хочешь второй заработать?

— Спустись ниже. Я спрыгну.

Стрекоза вытаращился:

— Совсем сдурел?

Максим взялся за дверную ручку:

— Или я прыгну, или сади вертушку.

Вертолёт выполнил вираж над поляной и совершил посадку. Шелковистая трава забурлила как штормовое море. Пушистые ели взмахнули лапами и раскрыли объятия. Ветви лип и осин пустились в дикий пляс.

Стрекоза завертел головой, озираясь:

— Зрение давно проверял?

— Чего прицепился? Говорю, видел, значит, видел, — огрызнулся Максим и открыл дверь кабины.

— Куда собрался?

— До детского лагеря пять часов ходьбы. Ближняя деревня ещё дальше.

— И что?

— Глаза разуй. Скоро стемнеет.

— И что?!

— Человек не успеет дойти. Ему придётся заночевать в лесу, что крайне опасно. Или ты со мной не согласен?

— Ты видел ребёнка? — не успокаивался Стрекоза.

— Не уверен, что это ребёнок.

— Если не уверен, тогда к чему этот кипиш? Мы не должны за каждым бродягой бегать.

— А я тебя не зову, — отрезал Максим и выбрался из кабины.

***

Над землёй стелился полупрозрачный туман, хвойный настил источал прелый запах. По деревьям прыгали белки. Из спутанных кустарников взлетали стайки пичуг. Вдруг затих шум лопастей

вертолёта, и в наступившей тишине стал чётко слышен стон стволов вековых сосен. Появились привычные звуки леса: стучал дятел, свистели птицы, в траве шуршали ежи.

— Волга!

Не сбавляя шаг, Максим крикнул:

— Жди меня в вертушке!

— Волга, постой!

Бросив взгляд на небо в просветах крон, Максим нехотя обернулся.

Чертыхаясь, Стрекоза вынырнул из зарослей крапивы:

— Надо вызвать поисковую группу. Это их работа по лесу рыскать.

— Хочешь из-за какого-то бродяги поднять всех на ноги? Давай, докладывай. Ну что же ты? — Максим кивком указал на рацию в руке Серёги. — Включай свой айком. Или хочешь, чтобы это сделал я?

— Знаешь, что мы делаем?

— Объясни непутёвому.

— Мы нарушаем инструкцию, вот что мы делаем, — прошипел Стрекоза.

Максим вытащил из кармана куртки пачку «Мальборо». Сигареты в ней были перевёрнуты вниз фильтрами. Выудив одну за «носик», Максим щёлкнул зажигалкой и закурил:

— Думаешь, я не понимаю, почему ты не включаешь рацию? Диспетчер сразу определит, что ты оставил вертушку без присмотра. Это ты нарушаешь инструкцию, а я выполняю свою работу. — Спрятал сигареты обратно в карман и пошёл дальше.

В спину ударилось:

— Я доложу командиру!

Максим на ходу затянулся сигаретой. Запрокинув голову, выпустил в небо струю дыма:

— Да хоть министру.

Сзади раздались быстрые шаги. Стрекоза вцепился Максиму в локоть и заставил остановиться:

— Мы возвращаемся. Понял?

— Отпусти.

— Тебе не понятен приказ?

Максим затушил сигарету о ствол дерева. Подковырнув землю носком ботинка, бросил окурок в ямку, притоптал:

— Да пошёл ты.

— Детдомовский ублюдок!

Скрипнув зубами, Максим с разворота нанёс удар кулаком в искривлённое презрением лицо.

Охнув, Стрекоза упал навзничь. Прижал ладонь к разбитому носу:

— Ты чего? Обкурился?

Максим сплюнул горьковатую слюну и нырнул в затянутый туманом малинник.

За спиной прозвучало:

— Ты мне нос сломал, урод! У тебя минута, чтобы извиниться.

Не оборачиваясь, Максим вскинул руку и показал средний палец.

Туман стремительно густел. Под подошвами ботинок хрустели невидимые ветки, за штаны цеплялись поросли кустов, из молочной пелены выплывали деревья. Максим остановился, покрутился на месте. Шагнул вперёд и с запозданием понял, что под ногами нет земли.

— 2 ~

Борясь с тошнотой, Максим открыл глаза. Вокруг белое марево. На уши давила тишина. Лицо усеивали мельчайшие капли, будто кто-то увлажнял воздух из распылителя.