А.Беляев. Собрание сочинений том 3
Шрифт:
Власов быстро подошел к радиотелефону и вызвал Москву.
— Ну как? Ничего еще не известно? — спросил он некоего Ивана Ивановича. — Решено? Предоставляют? Отлично! Отлично! Обрадовали вы меня!.. «Циолковский» мой, — торжественно доложил Власов Сузи. — А знаете, не полететь ли мне самому?
«Ну, с тобой, пожалуй, не оберешься хлопот», — подумал Сузи.
— В самом деле! — продолжал аэролог, быстро расхаживая по кабинету. — Старуха у меня да собачка Бишка — вот и вся семья. Скучать обо мне будут. Ну, да ведь теперь радио, телевизор — каждый день видеться будем. Ах, лечу! Анна
Вошла полная седоволосая маленькая старушка. Услышав о решении мужа, она сложила руки на выпуклом животе и тихо сказала:
— Этого еще не хватало!
Черный пудель беспокойно вертелся у ног хозяйки и заглядывал в ее глаза…
Через два часа Ханмурадов получил радиотелеграмму:
«ВЫЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО В МОСКВУ. СУЗИ».
Тушино разрослось в большой город.
— Дирижаблеводческий совхоз, — шутит Буся Шкляр. И в самом деле: эти громадные эллинги, рядами уходящие вдаль, похожи на стойла гигантских первобытных животных.
— Каждый месяц из этого гнезда вылетает новый птенец — пожиратель пространств.
— А где же «Альфа»? — спрашивает Ханмурадов.
«Альфа» — так решили назвать первый дирижабль, приспособленный для полетов в субстратосфере.
— И даже в стратосфере, — пояснил Шкляр. — Не упади в обморок, Махтум. На «Альфе» имеется не только винтомоторная группа, но и реактивный двигатель. Эллинг 127. Садись на дрезину!
Электрическая дрезина быстро катит вдоль эллингов. Вот и 127-й. Буся проводит Ханмурадова в боковую дверь, они поднимаются на лифте. Шкляр открывает двери. Ханмурадов невольно вскрикивает. Он привык к грандиозным масштабам новых фабрик и заводов. Но этот эллинг, в который вместился бы пяток столичных вокзалов, поражает. Чудовищный «кит» занимает все помещение. Вокруг него — сложный переплет лестниц, площадок, паутина тросов, проволок, кабелей. Люди похожи на муравьев, облепивших мертвого крота… Ослепительно вспыхивают голубые огни электросварки. Но что удивительней всего — ни суеты, ни шума. Играет невидимый оркестр. Работа под музыку? Ханмурадову это нравится.
— Буся!..
Но где же Буся?.. Он уже летит на подвешенном к тросу кресле в другой конец эллинга, перебирается, как паук с паутины на паутину, осматривает работу, дает указания и летит дальше…
— Ну как?.. — спрашивает Сузи, появившийся незаметно сзади.
Ханмурадов только причмокнул губами.
Сузи здесь свой человек. Он усаживает Махтума рядом с собой на двухместное кресло, и они летят по подвесной дороге на высоте третьего этажа в конец эллинга, пролетают сквозь отверстие в стене и влетают во второе отверстие.
Лифт спускает их на землю. Здесь стоит совсем готовая гондола дирижабля, сверкая толстыми стеклами семнадцати иллюминаторов и серебристыми стенками. Один иллюминатор ярко освещен.
Ханмурадов следом за Сузи взбирается по лесенке и входит в гондолу. Как только открылась дверь, яркий свет лампы под матовым абажуром осветил длинный коридор. Они прошли в конец коридора. Прямо перед ними — дверь. Она открылась сама. Вспыхнула лампа, осветив капитанскую рубку. Круглое окно из толстого стекла впереди. Окно занимает также часть пола.
— Один человек может управлять всем воздушным кораблем, спокойно сидя в этом кресле, — сказал Сузи.
— И кто же будет сидеть в этом кресле? — спросил Ханмурадов.
— Я! — просто и спокойно ответил Сузи, усаживаясь в кресло.
— Ради этого можно променять аэроплан на дирижабль. Поздравляю, Сузи. А я кем буду?
— Ты будешь моим помощником.
— Но ведь я…
— Ты опытный летчик, Махтум. Понять устройство этих приборов нелегко, но научиться управлять ими сможет ребенок. Мы быстро научим тебя вместе с Бусей. Он мой официальный заместитель и «бортмеханик». У нас будет трехсменное дежурство… В сущности говоря, тебе придется только нести вахту и следить за инструментами. Они устроены так, что автоматически сигнализируют о малейшей неисправности механизма или отступлении от заданного режима полета. И ты тотчас сможешь вызвать нас на помощь.
— А кто еще летит? Я насчитал семнадцать кают.
— Большинство их будет пустовать, — ответил Сузи. — Полетят всего пять человек.
— Я, ты, Буся, а остальные?
— Сейчас ты познакомишься еще с одним из них.
Они прошли к каюте № 5. На этот раз дверь сама не открылась. Сузи постучал.
— Да, — послышалось в ответ, и дверь распахнулась.
— Познакомьтесь! Профессор Власов, мой друг и помощник Ханмурадов, — представил Сузи.
Власов подстригся, помолодел. Он был одет в серый дорожный костюм. Власов дружески пожал руку Ханму-радова и принялся за прерванную работу. Он осторожно вынимал из ящиков метеорологические приборы и расставлял их на столе.
— Камера для исследования космических лучей, — сказал он, вынимая из ящика новый прибор.
— Вильсона?
— Власова! — ответил аэролог и шевельнул бровью.
— Так вот какие дела, дорогой капитан, — сказал Власов, обращаясь к Сузи. — Нашим безмоторным воздушным транспортом заинтересовались больше, чем я предполагал.
Ханмурадов от удовольствия прищелкнул пальцем.
— Комбинированные цели экспедиции вполне одобрены. Правительство оказывает нам всяческое содействие. Я предложил как первое исследование воздушной трассы исследовать путь от Ташкента до Обдорска — они лежат почти на одной долготе, Обдорск немного западней. Но нам дано задание покрепче, дорогие мои: уж коли исследовать, то исследовать весь путь от крайней южной до крайней северной точки СССР. И начинать нам полет придется от Кушки…
— Знаю! — воскликнул Ханмурадов. — Летал в Кушку! Пристанционный поселок Туркменской ССР. Конечная станция Кушкинской ветки Средне-Азиатской железной дороги.
— Еще бы вам не знать! В восемнадцати километрах к югу, на афганской границе, находится самая южная точка СССР — тридцать пять градусов и тридцать восемь минут северной широты. Это Африка, Алжиру соответствует. А самая северная точка известна — Северный полюс. Исследованию воздушных течений Арктики вплоть до полюса придается особое значение, так как с этим связан ряд важнейших арктических проблем, дальнейшее освоение