Аборсен
Шрифт:
Лираэль потрясла головой, чтобы прояснить мысли и понять, способна ли она ответить на вопрос. Ей хотелось сосредоточиться.
— Нам лучше… лучше вернуться назад. — Лираэль представляла, как Собака стоит лицом к лицу с Моггетом и той ужасной женщиной в полной темноте и в одиночестве. — Я не могу оставить Собаку.
— А что ты скажешь о ней? — Лираэль понимала, что он имеет в виду. — И о Моггете?
— Вам не нужно возвращаться назад, — донесся голос из тьмы тоннеля. Лираэль и Сэм мгновенно вскочили, откуда-то появились силы. Они выхватили из ножен мечи, и Лираэль положила руку
— Это я, — сказал голос, и на свет медленно вышла Собака с поджатым хвостом и низко склоненной головой. Кроме этой непривычной для нее позы, она выглядела совершенно нормально. Глубокий сильный свет знаков Хартии снова горел вокруг ее шеи.
Ни минуты не колеблясь, Лираэль толкнула Собаку на землю и сама упала на нее, зарывшись лицом в густую шерсть. Собака без обычного рвения лизнула ухо Лираэль.
Сэм попятился, не выпуская из рук меч.
— Где Моггет? — спросил он.
— Она пожелала с ним побеседовать, — ответила Собака, припадая к ногам Лираэль. — Я ошиблась. Я подвергла вас ужасной опасности, госпожа.
— Не понимаю, — прошептала Лираэль. Она вдруг почувствовала невероятную усталость. — Что случилось? Хартия… Хартии, казалось, внезапно… не стало.
— Это из-за ее появления, — объяснила Собака. — Такова ее судьба, она не всегда ведает, что творит. Хартия — это то, чего она не понимает. Однако она не схватила вас, хотя легко могла бы сжать вас в своих объятьях. Не знаю, что это значит. Мне казалось, что она потеряла интерес к миру Живых, поэтому нам удастся пройти тоннель без неприятностей. Но, когда взбаламучиваются древние силы, многое выходит наружу. Я должна была об этом подумать. Простите меня.
Лираэль никогда не видела Собаку такой униженной, и это огорчило ее больше, чем все, что случилось. Она почесала Собаку за ушами, стараясь сделать ей хоть что-то приятное. Но пальцы ее подрагивали, и она чувствовала, что в любой момент готова расплакаться. Чтобы никто не заметил ее слез, стала глубоко дышать.
— Но… что же произошло с Моггетом? — спросил Сэм, голос его чуть дрожал. — Он освобожден! Он попытается убить Аборсен… Маму… или Лираэль! У нас нет кольца, чтобы снова заточить его!
— Могтет давно боялся ее, — неуверенно проговорила Собака. — Не думаю, что стоит теперь расстраиваться из-за Моггета.
Лираэль чуть не задохнулась. Как это? Разве возможно, чтобы Моггет не вернулся?
— Что? — спросил Сэм. — Но он… Ну, не знаю, он — могучий… дух Свободной магии!..
— Кто такая она? — спросила Лираэль. Ее слова сейчас звучали отрывисто и резко. Лираэль держала Невоспитанную Собаку за лапу и глядела ей прямо в глаза.
— Вам нет смысла расспрашивать, потому что вы все равно ничего не поймете, — ответила Собака, В ее голосе прозвучала такая усталость! — Она больше в действительности и не существует, кроме того, что сейчас, и потом, и здесь, и там, слегка и понемножку. Если бы мы не пошли этим путем, ее бы не было, а теперь, когда мы прошли, ее не будет.
— Нет, расскажи! Объясни!
— Вы знаете, какова она, хотя бы на этом уровне, — ответила Собака и уткнулась носом в перевязь с колокольчиками, оставив влажный след на коже мешочка с седьмым колокольчиком. По ее носу скатилась слеза и упала на руку Лираэль.
— Астарель? — прошептал, не веря сам себе, Сэм. Самый пугающий колокольчик из всех. Тот, который он никогда даже не трогал, когда колокольчики хранились у него. — Печальный?
Лираэль отпустила Собаку, и та, глубоко вздохнув, уткнулась в колени хозяйки.
Лираэль снова почесала у Собаки за ушами. Она не смогла удержаться от вопроса, который уже задавала:
— Что же тогда представляешь собой ты сама? Почему Астарель отпустила тебя?
Собака посмотрела на нее и ответила:
— Я просто Невоспитанная Собака. Истинный слуга Хартии и твой друг. Твой друг навсегда.
И тут Лираэль заплакала, но, смахнув слезы, подняла Собаку за ошейник и встала. Сэм поднял Нейму и молча протянул меч девушке.
Едва лишь Лираэль коснулась меча, по рукоятке заструились знаки Хартии, но надпись была неясной.
— Если ты уверена, что Моггет не вернется, свободным или несвободным, тогда мы должны двигаться дальше, — сказала Лираэль.
— Я тоже так считаю, — неуверенно произнес Сэм. — Хотя чувствую… чувствую нечто странное. Моггет был полезен, а теперь он просто… просто ушел? Я хочу сказать, она… Она убила его?
— Нет! — возразила Собака. Похоже было, что это предположение ее удивило. — Нет.
— Так что же тогда? — спросил Сэм.
— Нам не дано этого знать, — сказала Невоспитанная Собака. — Наша задача — впереди. А Моггет теперь остался позади.
— Ты абсолютно уверена, что он не кинется за мамой или Лираэль? — спросил Сэм. Ему было известно прошлое Моггета, и его предупреждали об опасности, которая грозит, если снять с кота ошейник.
— Уверена, что твоя мама в безопасности, Моггет не может угрожать ей из-за Стены, — ответила на часть вопроса Сэма Собака.
Было не похоже, что Сэм удовлетворен ответом, но он медленно кивнул, будто нехотя соглашаясь с Собакой.
— Впереди солнечный свет и выход наружу, — продолжала Собака. — Под солнцем вы почувствуете себя гораздо лучше.
— Сколько мы пробыли под землей? — спросил Сэм.
— По крайней мере четыре или пять часов, — ответила Лираэль. — А если больше, тогда там не будет солнца.
Она пошла вперед, и чем ближе они подходили к выходу, тем яснее становилось, что солнце есть. Вскоре они увидели узкую щель впереди и сквозь нее чистое голубое небо за брызгами водопада.
— Сейчас полдень, — сказал Сэм, приставив ладонь козырьком ко лбу, чтобы защититься от солнечных лучей. Он посмотрел на Клифы, затем поднял ладонь, чтобы измерить, как высоко стоит солнце над горизонтом. — Нет, не полдень, четыре часа дня.