Абсолютная Энциклопедия. Том 1

Диксон Гордон Руперт

— Вы правы. По крайней мере, Хэл получил все, что мы трое могли ему дать. Если он останется жив, у него есть все возможности стать великим поэтом.

— Поэтом! — воскликнул Малахия. — Да существуют тысячи куда более полезных дел, которые он сможет совершить в течение своей жизни, а поэты...

Он вдруг замолчал, и Уолтер перехватил его предостерегающий взгляд.

По выражению лица Уолтера он понял, что предупреждение воспринято.

Экзот тем временем сложил руки в широких рукавах на груди и продолжил.

— Поэты тоже люди, — сказал он таким тоном, как будто участвовал в какой-то академической

дискуссии. — Вот почему, например, я так высоко ценю Альфреда Нойеса. Вы ведь знаете Нойеса, не так ли?

— К чему это мне?

— Я так и думал, — покачал головой Уолтер. — Вы из тех, что не помнит ничего, кроме «Разбойника». Но «Истории русалочьей таверны» и другая поэма — «Шервуд» — они просто гениальны. Вы знаете, там в одном месте Оберон, король эльфов и фей, рассказывает своим подданный о том, что Робин Гуд умирает, и объясняет, почему эльфы должны вечно чтить Робина...

— Никогда не читал такого, — отрезал Малахия.

— Робин вытащил фею из того, что ему показалось лишь паутиной. И вот Нойес вкладывает в уста Оберона такие слова, послушайте:

...Ее он вырвал из объятий колдуна,Что воплощеньем был жестокой древней тайныИ ужас леденящий вам внушал!..

Уолтер замолчал, когда позади Малахии из кустов сирени вышел бледный худощавый молодой человек, одетый в темный деловой костюм. В руке он держал импульсный пистолет с длинным и тонким стволом, в кожухе из проволочной сетки. Через мгновение появился второй и встал рядом с первым. Обернувшись, Уолтер увидев, как еще двое вышли из кустов у дальнего конца террасы. Два старика стояли под прицелами четырех пистолетов.

— «...И так он нежен был, ее освобождая, что даже радуга на крылышках ее нимало не померкла...» — Глубокий, звонкий голос закончил цитату, и очень высокий, стройный человек, узколицый и темноволосый, держа в руке том Нойеса, шагнул на террасу из того же самого окна, которым несколько минут назад воспользовался Уолтер.

— ...Но вы же сами видите, — продолжил он, обращаясь к Уолтеру, — как ритм здесь ослабевает, становится легким и изящным после самой первой вспышки силы, о которой вы говорили. Вот если бы вместо этого фрагмента вы выбрали песнь Блондина-Менестреля из той же самой поэмы...

Его голос внезапно преобразился, обрел новое звучание и богатство интонаций, он произносил слова нараспев, на манер средневековых монахов, словно читал грегорианский хорал:

«Рыцарь на узкой тропе,Куда торопишь коня?Только вперед, — ответ.Любимая ждет меня!» —

...тогда я должен был бы согласиться с вами.

Уолтер вежливо поклонился. Но в глубине души он вдруг почувствовал предательское волнение. Великолепный голос, высокая, стройная фигура незваного гостя всколыхнули потаенные чувства Уолтера, всю жизнь сразу откликавшиеся

на проявление высокого мастерства. Они требовали наивысшей оценки того, что он только что услышал, как если бы перед ним выступил выдающийся скрипач, играющий на скрипке великого Страдивари.

Помимо воли Уолтер испытывал желание (последовать которому было, разумеется, немыслимо) выразить глубокую признательность этому незнакомцу, словно он был его господином или королем.

— Кажется, мы незнакомы, — сказал Уолтер.

— Меня зовут Аренс. Блейз Аренс, — ответил высокий пришелец. — Не беспокойтесь, никто не пострадает. Мы хотели бы провести в вашей усадьбе небольшое совещание, которое продлится максимум один-два дня.

Он улыбнулся Уолтеру. Дополнительную силу воздействия его голос приобретал благодаря легкому акценту, наводящему на мысли о древнеанглийском языке. Черты его лица были правильными, а изящные линии рта и глаз даже сообщали его внешности некоторую привлекательность. Прямой нос, тонкие губы, широкий высокий лоб и блестящие карие глаза придавали ему почти добродушный вид.

Продолжая рассматривать Аренса, Уолтер, обратил внимание на его необычайно прямые и широкие плечи: будь тот ниже ростом, они выглядели бы несоразмерными, но при такой высокой и стройной фигуре представлялись совершенно нормальными. Сейчас он стоял перед Уолтером как будто бы расслабившись, но было ясно, что он ни на мгновение не ослаблял над собой внутреннего контроля и почему-то больше всего напомнил Уолтеру позевывающую пантеру. А бледные юноши с пистолетами в руках смотрели на него с искренним обожанием и собачьей преданностью в глазах.

— Мы? — спросил Уолтер.

— Да, это нечто вроде клуба. Откровенно говоря, в ваших же интересах поменьше этим интересоваться. — Продолжая улыбаться Уолтеру, Аренс окинул взглядом ту часть озера и прибрежных зарослей, которые были видны с террасы.

— Здесь есть еще двое, не так ли? — спросил он, снова поворачиваясь к Уолтеру. — Еще один наставник и ваш подопечный, мальчик по имени Хэл Мэйн. Где бы они могли быть сейчас?

Уолтер покачал головой, выражая полное неведение. Аренс повернулся к Малахии, который ответил ему безразличным взглядом.

— Ну хорошо, мы сами найдем их, — почти весело сообщил Аренс. Он снова посмотрел на Уолтера. — Вы знаете, мне так хотелось бы встретиться с этим мальчиком. Ему должно быть... Сколько? Шестнадцать?

Уолтер согласно кивнул.

— То есть прошло четырнадцать лет с того времени, как его нашли... — Голос Аренса звучал задумчиво. — Это, должно быть, необыкновенный ребенок. Кто его родители — удалось их отыскать?

— Нет, — покачал головой Уолтер. — В бортовом журнале было указано только имя мальчика.

— Замечательный мальчик... — сказал Аренс. Он снова окинул взглядом озеро и его берега. — Так вы сказали, что не знаете, где он сейчас?

— Нет, — подтвердил Уолтер.

Аренс вопросительно посмотрел на Малахию.

— А вы, командант?

Тот презрительно фыркнул.

Обращаясь со своим вопросом к Малахии, Аренс улыбался ему так же тепло, как и Уолтеру, но выражение лица дорсайца не изменилось. И улыбка Аренса быстро угасла, взгляд сделался задумчивым.

— Похоже, вы не очень-то жалуете Иных, таких как я? — сказал он. — Но времена ведь изменяются, а, командант?