Абсолютная защита (Сборник)
Шрифт:
– Тогда я позвоню вам через неделю и поинтересуюсь, какой ответ подготовлен вами.
– Конечно, звоните! – ответил Гусев.
Но все произошло по-другому. Через два дня он сам позвонил мне и сказал, что мое ходатайство удовлетворено и я могу встречать свою подзащитную сегодня.
После обеда вместе с Александром я поехал к следственному изолятору, который находился на Шоссейной улице. Поставив машину, я пошел к служебному входу, чтобы узнать, когда из следственного изолятора выпускают людей, которым изменили меру
– Если до этого времени ваша клиентка пройти не успеет, – сказала она, – то приезжайте завтра.
В половине шестого Цветкова еще не вышла. Я начал волноваться. Тревожные мысли начали роиться в голове: а может быть, все отменено? Или Кремнев со своими связями вмешался. Но тут дверь открылась, и на улице появилась Светлана Васильевна. Она улыбалась. Мы с Сашей подбежали к ней и поздравили. Саша преподнес небольшой букет цветов. Она была счастлива.
– Представляете, как неожиданно меня выпустили, – проговорила она, – даже без суда!
– Никакой неожиданности тут нет! – тут же сказал Саша. – Это ваш адвокат написал жалобу в Генеральную прокуратуру, и на основании ходатайства вам изменили меру пресечения. Так что именно благодаря вашему адвокату вы получили сегодня свободу.
– Ой, спасибо большое! – всплеснула руками Светлана Васильевна. – Я так рада! Я в большом долгу перед вами!
– Ладно, – улыбнулся я, – нам просто повезло.
На следующий день Светлана Васильевна приехала ко мне в офис в модной одежде, с новой прической. В ней нельзя было узнать ту женщину из следственного изолятора – поникшую, неухоженную… В ее поведении снова появилась уверенность.
– Ну, какие дальше наши действия? – спросила она.
– Дальше? Будем готовиться к суду, – ответил я.
Но тут раздался телефонный звонок. Катя, моя секретарша, заглянула в кабинет и сказала:
– Вас из Следственного комитета беспокоят. Что мне им ответить?
– Соединить со мной.
– Это следователь Гусев, – услышал я. – Вы встретились со своей клиенткой?
– Да, вот сидим, пьем кофе… Все в порядке.
– Надеюсь, никаких проблем при освобождении не было?
– Нет, слава богу.
– Раз такое дело, я приглашаю вас с ней сегодня ко мне на допрос. Можете приехать?
– Сегодня приехать на допрос? – Я вопросительно посмотрел на Цветкову. Она кивнула головой.
– Да, сможем.
– Хорошо, через два часа я вас жду. Пропуска будут внизу.
От того, что нас снова приглашают на допрос, я немного растерялся.
– Как вы думаете, – спросила Цветкова, – что это может быть?
Я пожал плечами:
– Понятия не имею! Но попробую узнать…
Я вышел в приемную, достал мобильник и набрал номер Ирины. Я коротко рассказал ей о звонке Гусева.
– Тебя можно поздравить – клиентка на свободу вышла, – сказала Ирина.
– Да. Как ты думаешь, зачем он вызывает нас на допрос?
– Я думаю, что статья об особо крупных размерах будет снята и дело скоро передадут в суд. А дальше, адвокат, у тебя есть шансы.
– Как твое настроение? – поинтересовался я.
– Жду пятницы…
Я понял ее намек.
– Отлично, я позвоню и подъеду на старое место…
– Да, давай отпразднуем это событие, – сказала Ирина.
Через два часа мы были в кабинете Гусева. Следователь встретил нас достаточно приветливо, что явилось для меня неожиданностью. Поздоровавшись со мной и с Цветковой за руку, он предложил нам сесть за стол.
– Я хотел бы вас допросить по некоторым вопросам, – произнес он, – мне не все до конца ясно. А я хотел бы расставить все точки над i. После этого допроса, вероятно, будет изменена статья, и дело, я думаю, мы направим в суд.
Цветкова посмотрела на меня с удивлением, глаза светились от радости.
Допрос проходил обычным путем: повторили эпизоды знакомства Цветковой с Кремневым и его компанией, продавала ли она картины им или нет, роль эксперта Поляковой и так далее. Все шло обычно, кроме одного вопроса.
– Скажите, пожалуйста, – неожиданно спросил Гусев, – вот вы утверждаете, что вы не продавали картины Кремневу. А если все же допустим, что вы продали картины, то где могла осуществляться эта сделка? Есть ли какие-то специальные органы регистрации – Союз художников или какой-нибудь фонд? Где регистрировалась эта сделка?
Светлана Васильевна посмотрела на него с удивлением, я тоже удивился. Следователь не понял нашей реакции и сказал, поясняя:
– Я же никогда не занимался антиквариатом, это мое первое дело по этой теме. Я ничего не знаю, поэтому и спросил у вас.
– Нет, нигде никакие сделки не регистрируются, – ответила Светлана Васильевна.
– То есть вы хотите сказать, что все происходит частным образом? Можно продать в квартире, можно в ресторане?
– Даже в подворотне, – специально вставил я фразу, которую мне как-то говорил Кремнев.
– Очень хорошо, – Гусев записал все в протокол. – Теперь прочтите протокол допроса, распишитесь, что ознакомлены, и заодно распишитесь вот тут, об ознакомлении с протоколом, что мы приводим новые доказательства в новой редакции.
– И в какой же? – спросил я.
– Вторая часть 159-й статьи – в крупных размерах – снята. Так что грозит вам немного.
– А почему вообще нельзя снять с меня эту статью? – спросила Светлана Васильевна.
Гусев развел руками:
– У меня таких полномочий нет. Теперь дело за судом. Может быть, суд вас оправдает.
Через некоторое время, подписав все необходимые бумаги, мы покинули здание Следственного комитета.
– На ваш взгляд, что это может значить – последний допрос и подписание бумаг? – спросила Светлана Васильевна.