Абсолютное оружие (сборник)
Шрифт:
– Может быть, вы скажете мне, что все это значит? – спросил он у девушки.
– Сначала вы должны покушать, – ответила Миранда. – У нас еще будет время для объяснений.
Он давно не ел такой хорошей пищи. Консервированную ветчину дополняли свежие яйца, ароматное масло и хлеб домашней выпечки. Перед кувшином молока стояли керамические кружки, в которых дымилась жидкость, похожая на кофе. Миранда не стала садиться за стол, но все время находилась рядом. Она подкладывала ему кусок за куском или убегала на кухню, чтобы через миг вернуться с тушеными фруктами, вареньем или пирожными.
Утолив голод, он решил приступить к расспросам. Но Миранда, выглянув в окно, заметила на улице какого-то мужчину. Она повернулась к Аарону и с игривой улыбкой подозвала его к себе.
– Вот, посмотрите, – шепнула
– А что это такое? – спросил Аарон.
– Ах, я забыла. Вы не знаете старого языка. Дарфид означает встречу всех владык диеты.
– Что-то мне вообще ничего не понятно.
– Немного терпения, и вы все узнаете, – сказала Миранда. – Но сначала я познакомлю вас с дядей.
Мика выглядел очень старым и немощным человеком. Очевидно, он полностью использовал свои жизненные циклы, и теперь у него в запасе осталось лишь несколько лет. Когда-то давно Аарон встречал на Сесте такого же старого землема. И он помнил, с каким благоговением относились люди к этому старику.
Встреча с Мирандой и ее дядей казалась абсолютно невозможной. Тем не менее Аарон принял ее как должное. Собрав остатки былой рассудительности, он еще раз попытался оценить ситуацию. Допустим, ему действительно удалось проникнуть в Чужеземный Город, хотя, по правде говоря, он в этом сильно сомневался. Но, допустим, он все же добрался до конечной цели своего пути. Тогда где же здесь руины древнего города? Где те люди, которые их изучали? Аарон хотел спросить об этом Миранду и Мику, но их не оказалось рядом. Они всегда куда-то исчезали, когда у него появлялись конкретные вопросы. Миранда часто уходила в поля, которые простирались за городскими стенами – скорее всего на огород, потому что она всегда возвращалась оттуда с корзинкой овощей. Но вот куда уходил Мика? Аарон подозревал, что старик просиживал дни в каком-нибудь городском баре, где он пил пиво в компании закадычных друзей. Однако почему он тогда не приводил этих друзей в дом и не знакомил их с Аароном?
А как сладки были ночи, проведенные с Мирандой! Прекрасные ночи! Иногда Мика тоже оставался в доме, но к вечеру он всегда уходил в беседку – на свой любимый потрепанный диван. Погода стояла теплая, и сон на свежем воздухе шел старику только на пользу. Тем не менее такое положение дел смущало Аарона, и он всегда немного терялся, оставаясь наедине с Мирандой. Она часто пела ему старинные и печальные песни, а иногда читала стихи на языке, которого он не знал. Время от времени они ходили в лес и собирали грибы и орехи. В лесу жили белки, и на каждой опушке росли большие ярко-желтые тыквы. Он находил это странным, хотя и не знал почему. Когда же Аарон пытался задуматься над этим, у него начинала болеть голова, и он догадывался, что сходит с ума. Но такие мысли были очень неприятными, и поэтому Аарон переключался на что-нибудь другое. Как и каждый, кто сходит с ума, он понимал, что об этом лучше ничего не знать.
– Миранда, – спросил он однажды, – когда мне можно будет увидеть своего сына?
Она с удивлением посмотрела на него:
– О ком ты говоришь?
– О своем сыне Лоренсе. Он живет в Чужеземном Городе. Мне хотелось бы с ним встретиться.
– Ты, наверное, что-то путаешь, Аарон. Ты еще слишком молод, чтобы иметь сына.
Они взглянули друг другу в глаза, и Аарон понял, что, если он сейчас согласится с ней, ее слова станут правдой. Такого соблазна он еще не переживал никогда. Подумать только! Ему могли вернуть все прожитые циклы! Но за это требовалась плата, которую он не мог себе позволить.
– У меня есть сын, Миранда. И он намного старше тебя.
Она метнула на него колючий взгляд:
– Я не ожидала, что ты так много знаешь!
– Когда же мне с ним можно будет увидеться?
– Аарон, я предупреждаю тебя. Ты можешь все разрушить.
– Не вижу, каким образом. Я просто спрашиваю о своем сыне.
– То, что здесь происходит, не имеет к реальности никакого отношения, – сказала Миранда. – Неужели наша любовь так мало для тебя значит, что ты отбросил ее ради каких-то глупых вопросов? Где дядя Мика? Он объяснит тебе это лучше, чем я.
– Да, где дядя Мика? – спросил ее Аарон.
– О, я здесь! Я здесь, – отозвался старик, внезапно появляясь в углу комнаты и торопливо застегивая ширинку. – Нет мне, горемыке, покоя. В кои веки собрался по нужде, так и там достали.
– Что вы со мною делаете? – спросил его Аарон. – Кто вы, люди?
– Он видит нас насквозь, – шепнул Мика Миранде.
И тогда, взглянув на них более пристально, Аарон увидел удивительную вещь. Возможно, виной тому был танцующий свет свечей, который ласкал их фигуры, как пылкий любовник. А возможно, это происходило из-за того, что они выглядели потрясающе красивыми и совершенными – до какой-то нечеловеческой степени. Отсутствие изъянов лишало их реальности, и, наверное, поэтому они мерцали и дрожали в свете свечей, как зыбкий мираж. Мираж Миранды в длинной крестьянской юбке и мираж старика в голубом кителе пилота. В камине коттеджа пылал огонь, и его отблески танцевали по их фигурам, как по двум изваяниям из слюды.
Стоило ему заметить их странный облик, как его ошеломила мысль о нереальности всего происходящего. Он вновь подумал о своей болезни, и ему захотелось уйти.
Ему захотелось покинуть этот коттедж, который выглядел более домашним, чем сам дом, стоявший за ним.
Однако самое ужасное заключалось в том, что он не испугался. Его даже не удивило, что Миранда и Мика имели в себе какие-то потусторонние качества. Эта вялая отрешенность встревожила его больше, чем феерическая полупрозрачность Миранды. И тут было несколько возможных объяснений: он сходил с ума, переживал визуальные галлюцинации или, что хуже всего, находился в полном рассудке. Последнее предполагало, что его хозяева действительно являлись теми, за кого себя выдавали. Внезапно у него перехватило дыхание. Неужели он встретил существ, которые построили этот город? Неужели таким образом они вводили его в свое пространство, чтобы предстать перед ним и наладить контакт?
Аарон начал искать пути отхода. Он пока не нуждался в них, но опыт подсказывал ему, что такое время скоро придет. От коттеджа исходило что-то ужасное, и он все чаще находил в лицах Миранды и Мики какие-то тревожные и до сих пор не замеченные черты. Аарон мог следить за ними часами, посматривая искоса или разглядывая в упор. Иногда он замечал, как контуры их фигур начинали расплываться и дрожать, хотя это могло ему только казаться.
А потом Аарон повел свою игру, избрав простую, но проверенную тактику. Прежде всего он включил в распорядок дня утренние прогулки. С каждым днем они становились все длиннее и продолжительнее, и Аарон совершал их в любую погоду. Он знал, что его план продиктован безумием. Он понимал, что увяз в фантазиях ума. Но он не собирался сдаваться, отчаянно и по-прежнему лелеял надежду уйти.
Аарон продолжал растягивать свои прогулки, и никто не делал по этому поводу никаких замечаний. И вот однажды утром, когда тропа привела его к небольшому мосту через ручей, он перешел на другой берег и, оглянувшись, заметил, что ландшафт позади него немного изменился. Аарон понял, что пора уходить, и смело зашагал навстречу неизвестному.
Впереди раскинулось огромное поле. Аарон не знал, где именно находился Чужеземный Город, но ему казалось, что он выбрал верное направление. Через некоторое время равнина уступила место лесистым холмам. Тонкие стволы молодых деревьев тянулись до самого горизонта. Над головой раздавалось карканье ворон, которые следили за ним с ветвей, как стражи злого колдовского царства. А день, казалось, тянулся вечно, и низкое солнце белело на блеклом небе. Черные ветви мешали смотреть вперед и путали его мысли. Аарон устал. Но он знал, что останавливаться нельзя – во всяком случае, не здесь и не сейчас. Его ноги утопали в вязкой грязи, из которой росли деревья, и время от времени под подошвами чувствовалось что-то комковатое и отвратительное. Не желая даже догадываться о том, что это такое, Аарон торопливо шагал дальше. Он ощущал вокруг себя присутствие древнего зла, и даже солнце боялось спускаться к земле в таком зловещем месте. Он понятия не имел о своем местонахождении, но это его почти не волновало. Каждый путь имел свой конец, и Аарон хотел до него дойти – особенно если он ошибался в выборе направления. А чтобы куда-то дойти, надо шагать, пока все не кончится – вернее, пока не придешь, куда шел.