Абсолютное правило
Шрифт:
Что делать? Что же делать?! Что, черт вас всех возьми, делать-то?!!
Из комнаты не доносилось ни звука. Ушли все-таки? Да, наверняка ушли. Зачем им сидеть и ждать меня в пустой квартире, если они знают, что я могу скрываться у Васи?
А с чего ты взял, что знают?
Действительно, с чего? Ну а вдруг? Какой им резон сидеть у меня. Думаю, они все же понимают, что я могу и не прийти. Ушел, допустим… к Генке?!
Точно! Они, не застав меня в квартире, решили, что я остался ночевать у Генки и пошли к нему. Вероника же говорила, что у
Посидев еще с минуту, напряженно вслушиваясь в тишину, я все же решился.
Дверца холодильника распахнулась резко и бесшумно. Хоть это радует. Свет из комнаты освещал небольшой квадрат кухни, кусок стола и раковину.
Вроде бы тихо. Я осторожно поставил левую ногу на пол, коленная чашечка тихонько хрустнула.
Отлично. Теперь вторую ногу. Разгибаясь, я не сводил глаз с освещенного квадрата кухни.
Наверняка, я увижу тень, если кто-то попытается пройти сюда. Но из комнаты по-прежнему не доносилось ни звука.
Выпрямившись, я сделал несколько осторожных шагов в сторону двери. Теперь нужно миновать комнату по коридору, добраться до входной двери и бай-бай, таинственный зверь.
Если только он не поджидает меня на улице. Но там ведь Вероника, она не даст меня в обиду.
Странно, но, подумав о том, что та самая девушка, которую я спас от самоубийства несколько часов назад, та маленькая хрупкая Вероника сможет спасти меня о Зверя, я вдруг совершенно успокоился. Даже, забыв об сторожности, громко затопал, ускоряя шаг.
Вот и комната, надо бы выключить свет, зачем электричество просто так расходовать?
Моя рука потянулась к выключателю, а я сам между тем еще раз осмотрел комнату. Вдруг найду еще что-нибудь полезное?
Рука замерла, так и не дотянувшись до выключателя.
Я увидел их!
Две огромные немецкие овчарки темно-коричневой окраски лежали на диване. Мордами друг к другу, сложив лапы крест-накрест. Хорошо сложены, под гладкой шерстью отлично проглядываются бугорки мускулов. Лениво и с некоторым любопытством они рассматривали меня.
Несколько довольно длинных секунд мы в полной тишине рассматривали друг друга.
«А где же хозяин? — почему-то подумал я. — Ведь должен же быть у них хозяин! Не могут ведь собаки сами знать, за кем им надо охотиться!»
Одна из овчарок зевнула, широко распахнув клыкастую пасть, и поднялась на лапы. Вторая тоже. Сделали они это столь неторопливо, словно были точно уверены, что мне теперь никуда от них не деться.
Лишь когда они одновременно грациозно спрыгнули на пол (цок-цок, это действительно были их когти!), я осознал, что меня сейчас убьют!
Я резко развернулся и бросился
— Что у тебя опять? — сонно проскрежетала она. Я не видел ее, потому что пулей летел вниз, перепрыгивая, казалось, через сто ступенек разом. Сердце в груди колотилось так сильно, словно жизнь в моей грудной клетке его совершенно не устраивала.
— Что за псы? Откуда они у тебя, Виталий? — слабо донеслось до меня. Но я не осознал того, что раздалось вслед за этим вопросом, мои мысли сейчас были только об одном — еще один лестничный пролет, и я на улице!
37
А сверху донесся короткий визг, рычание и звук, словно кто-то разорвал зубами кусок сырого мяса. Варя помешала им выполнять задание. Вари не стало. Толька немного позже я понял, что ее убили, в тот самый момент, когда увидел дверь в подъезд, ногой распахнул её и ринулся в сторону «Ландовера».
Быстрей! Теперь только успеть заскочить, захлопнут! дверь, отрезая звуки улицы, и уехать! Как можно скорей и как можно дальше!
Но почему я не мог разглядеть Вероникин силуэт, хотя кабина хорошо освещалась лучами выходящего из-за крыш домов солнца? Да потому, что ее там не было! Я разглядел, что «Ландовер» пуст, подбежав почти вплотную! Где она? Куда ушла? Может, прошло слишком много времени, она не выдержала и пошла на мои поиски, a в темноте лестничных пролетов заблудилась. Ходит сей! час где-нибудь этаже на шестом и рассматривает номере квартир…
Бессильно я подергал ручку двери. Конечно, заперта Как ты меня подвела, чокнутая девушка из подземки! Что теперь делать?
Только один смог уехать из города, прежде чем его убили…
Что ж, вторым мне, думается, не стать.
Дверь подъезда распахнулась, и овчарки выскочили на улицу, злобно озираясь и принюхиваясь. Секунда, и голова одной из них повернулась в мою сторону. Я увидел эти собачьи глаза — красные, широкие и совершение без зрачков. Не собачьи даже — глаза Зверя!
Я думал, что не смогу сдвинуться с места, потому что совсем не чувствовал своих ног. Я превратился в однл чудовищно бившееся сердце.
Но так быстро я не удирал никогда!
Скорее! В сторону аллеи! Там деревья, густая трава, запах сырости, запах гниющих листьев, вода…
Они потеряют мой след. Наверняка потеряют!
Перепрыгивая через бордюры, я несся, не чувству ничего, кроме страха быть пойманным.
И вот, наконец, аллея. Сколько времени мне понадобилось, чтобы преодолеть расстояние почти с километр? Секунд тридцать, как мне показалось, не больше!
Выскочив на асфальтированную дорогу, я резко свернул в сторону и, ломая ветки, помчался вглубь. Я знал что еще дальше лес станет гуще, а ближе к противоположному краю его пересекает неширокий ручей, в котором я еще в детстве играл с пацанами в морской бой.