Абсолютное зло
Шрифт:
– Тебе разве завтра не надо сдавать работу по экономике? – резко сменила тему, не желая сейчас касаться столь личных моментов.
Она всё поняла, и сделала вид, будто вместо того неловкого вопроса мы только и делали, что обсуждали ее курсовую работу.
– Надо, – кивнула с таким видом, будто собственный маникюр волновал ее больше, нежели хорошая оценка, – но главное, что от меня требуется, это хорошо выглядеть.
Ее подход к учебе меня поражал, а порой шокировал.
– А готовиться не пробовала?
– Зачем? – она продефилировала по комнате, демонстрируя все свои козыри. – Всем необходимым меня
С этим не поспоришь, к тому же она всегда сдавала все предметы на «отлично».
– Тебе видней, – я поднялась с кресла и поплелась в сторону своей спальни. – А мне, в отличие от тебя, нужно готовиться, так что я буду у себя грызть гранит науки.
Но сконцентрироваться на конспектах никак не удавалось. В голову неизбежно лезли мысли о Роме и его откровенном признании. Возможно, это эгоистично, но все меркло, когда меня, словно волной, накрывало осознанием, что Дан вернулся: нечто похожее на внутренний трепет от обладания чем-то давно желаемым. А я мечтала только об одном: чтобы Дан стал по-настоящему моим.
***
Из телевизора в гостиной доносилась музыка. Одна из тех песен, которая въедается в память, стоит ее только услышать, и которую напеваешь до тех пор, пока не возненавидишь. Но со мной этого еще не случилось, и я с энтузиазмом исполняла ее, пока мыла посуду.
– У тебя красивый голос, Ри-Ри.
От неожиданности я подпрыгнула, тарелка выскользнула из рук и со звоном разлетелась по полу на несколько осколков.
– Твою мать, Дан! – не смущаясь, выругалась, хотя знала, что он не любил, когда нецензурно выражались, особенно девушки. Игнорируя его осуждающий взгляд, подбирала кусочки керамики. – Не будь ханжой, сам не святой, — не выдержала давления. — Если ты не материшься при мне , это не значит, что ты вовсе этого не делаешь.
– Я не святой, — согласился, хотя мне мало в это верилось. Для меня он идеал. Безупречный. — Но мне хватает такта и уважения, чтобы не делать этого в твоем присутствии.
– Начался урок изящной словесности, — я закатила глаза, предчувствуя нудную лекцию. — Да, я сквернословлю, и мне порой не хватает такта. Вот такая я отвратительная, убей меня за это.
– Ты строга к себе, — Дан негромко рассмеялся, не воспринимая всерьез ни одно слово. Помог с сокрытием улик, которые мы отправили мусорное ведро. Оставалось надеяться, что там мама их не заметит. – И я не шутил насчет голоса, — снова припомнил, — у тебя талант.
Я скептически отнеслась к замечанию:
– Ты как родители, которые хвалят своих детей только потому, что любят их.
Дан
– Я, конечно, люблю тебя, но не настолько сильно.
Сердце отчаянно трепыхалось в груди. Дан признался, что любит меня, но я прекрасно понимала, что это ничего незначащие слов.
– Хорошо, – не знала, как реагировать, чтобы не выдать себя, поэтому обратилась к сарказму, – потому что я начинаю тебя ненавидеть, — и вернулась к раковине, губкой густо разводя пену.
– Злюка Ри-ри, — начал дразнить меня, отчего я вспыхнула: терпеть не могла, когда он обращался со мной как с ребенком.
– Как ты меня назвал? — я обернулась и невольно взмахнула рукой. Этого оказалось достаточно, чтобы пена полетела прямо в лицо Дана. Мы оба застыли: он тяжело вздохнул, а я сдерживала смех. — Прости, — искренне собиралась извиниться, но в тоже мгновение расхохоталась.
Дан же не разделял моего веселья. Он молча стряхнул пену, и посмотрел так сурово, что я попятилась назад. Меня ждала месть.
Не дожидаясь нападения, я выскочила из дома. Но Дан и не думал бросаться за мной в погоню. Не торопясь, он вышел во двор, и я с замиранием сердца наблюдала, как он поднял с земли шланг, который моя мама подключали к оросителю, чтобы поливать свой небольшой огородик. Передернуло только от одного вида переливающейся на солнце ледяной воды.
– Не посмеешь, — невнятно лепетала, но Дан всё прекрасно расслышал.
– Ты меня плохо знаешь, малышка Ри-ри, – злорадно улыбнулся и безжалостно окатил водой.
Сначала я замерла от шока, потом начала уворачиваться от обжигающих холодом струй. Я визжала как ненормальная, а Дан хохотал над этим зрелищем.
– Хватит! Я все поняла! — сделала грустное лицо. — Прекрати, я заболею! — воспользовалась уловкой, перед которым Дан не смог бы устоять. Он слишком добрый.
И видимо, я выглядела действительно жалко, поскольку Дан прекратил экзекуцию. Я, продолжая отвлекать его своим озябшим видом, быстрым движением выхватила шланг и обрызгала его с ног до головы.
– Вот, смой пену! — весело советовала, пока Дан испытывал на себе свой же метод. Мистер Идеальность стойко сдерживался, но в итоге смачно выругался. — Что я слышу? — с актерским драматизмом изобразила возмущение. — А как же уважение и такт? Это просто не допустимо!