Шрифт:
Наваждение
"Итак, она звалась Татьяной…"
Ярый апологет самых честных правил, генерал от инфантерии в отставке, Василий Львович Онегин был несказанно рад. Званый
– Дяденька, – воскликнула Евгения, оказавшись с ним рядом, – его нигде нет!
– Кого нет, солнце мое? – опешил Онегин.
– Ленского нигде нет, – всхлипнула Евгения, едва сдерживая готовые хлынуть слезы.
– Полно милая, еще не все гусары прибыли на передок, извольте потерпеть.
– Ах, дядя, оставьте ваши армейские шуточки, – вспыхнула племянница и бросилась прочь.
В поисках Ленского Евгения выбежала на бельэтажный балкон и легко вспорхнула на парапет балюстрады. Внизу на парковке кабриолетов
Зато у колонн разглядела Дубровского и Печорина, которые деловито мерялись письтолетами. У Дубровского оказался длиннее.
– Вы шарлатан, Дубровский, – донесся до нее голос Печорина, – у вас дуэльный!
– Раньше надо было о правилах договариваться, – ухмыльнулся Дубровский и, заложив руку за спину, первым же выстрелом сразил Печорина наповал. Тот немного полежав на повале, стал медленно сползать по предгорью Машук.
– Хорошо стреляет Дубровский, надо взять пару уроков, – машинально взяла на заметку Евгения, спускаясь в гостиную.
Спустя час сердце девушки по-прежнему разрывалось. В безуспешных поисках Ленского она потерянно бродила по анфиладе залов особняка. Отчаявшись, Евгения заглянула в курительную. В клубах сигарного дыма она с трудом различила Собакевича, Обломова и Манилова. Девушка бальным веером попыталась хоть немного разогнать завесу канцерогенов. Однако, Ленского в курительной не оказалось. Обломов, воцарившись на низком диване, полулежа курил дорогую сигару Регалия и ожесточенно сражался в танчики. Завидев Онегину, он сделал попытку привстать, но страдальчески сморщился и картинно схватился за сердце. Манилов и Собакевич, праздно благодушествуя в табачном дыму, неторопливо смаковали вино.
Конец ознакомительного фрагмента.