Ад на земле II

Филдс В.

– Да, может быть ты прав, - пробормотала я.

– И все? – парень облокотился о спинку розовой кровати, невозмутимо скрещивая руки на груди.

– А что еще? – я была так же невозмутима сейчас. «А что еще?», - спросил Экейн несколько недель назад, когда я уточнила «Экейн» это имя или фамилия. Я прогнала из головы его образ и прислушалась к Адаму. – Я заберу дневник. И все.

Он фыркнул, впрочем, в голосе не было и доли веселья:

– Ты туда не пойдешь. Если хочешь, я сделаю это.

Что за бред? Если с ним что-то случится, я себя никогда не прощу.

– Нет, я так не думаю. Ты не пойдешь туда ни один, ни со мной, ни с кем-либо. Они ненавидят тебя за то, что ты мне помогаешь. Так что будет лучше, если ты просто останешься в машине в нескольких кварталах от дома. Они не станут убивать меня. Если бы хотели, сделали бы это давно. Они просто хотят, чтобы я мучилась - ты сам сказал.

– Смерть не самое худшее, что они могут с тобой сделать, Аура, - мрачно известил Адам.
– Что, если ты нужна им для того, чтобы продать тебя на органы? У тебя ведь нет вредных привычек? А еще, на черном рынке весьма успешно приторговывают отдельными частями тела. Руками, ногами, например.

– Ты всерьез думаешь, что твоя ерунда меня испугает? – я надменно вскинула бровь (я не испугалась только потому, что не позволила этой мысли дойти до мозга). – Если бы это была правда, я бы давно уже была в мешке для трупов. Я заметила, ты отлично осведомлен в торговле органами, – добавила я, и посерьезнела: - Даже если это ловушка, я не испугаюсь, Адам. Пусть они боятся. Экейн теперь знает, на что я способна. Он знает, что, если в первый раз, моя рука не дрогнула, второй раз этого тем более не случится.

Адам хмуро слушал меня.

– На что ты способна? О чем ты говоришь?

– Я могла убить его, - пробормотала я, даже не поморщившись. Я ответила взгляд от шокированного лица Адама, уставившись на ночь за окном.
– И, если бы в том пистолете были бы пули, я бы убила его.

– Ты стреляла в Экейна? – парень затаил дыхание. Я не знала, о чем он думал, но он явно не испугался и не ужаснулся; он не считает, что я какое-то чудовище.

Потому, что я не чудовище.

Это они – монстры. Те, кто сделали это со мной.

Глава 2

Все мы делаем это - боимся изо дня в день; живем со страхом, дышим им как воздухом, привыкли к его ежедневному сопровождению; и мне было так страшно, что хотелось повернуть назад, спрятаться в укромном месте, пока все не уляжется, так страшно, что дрожали руки и ноги, а вся левая сторона тела, вплоть до кончиков пальцев заледенела.

Но я все равно целенаправленно шла к дому Рэна Экейна, сереющему в сумраке ночи, и света уличных фонарей. У меня есть план. Я попрошу Экейна вернуть мне дневник в обмен на молчание. Я пообещаю забыть обо всем, что он сделал мне: о похищении, о том, что случилось три года назад, о том, что Экейн пытался утопить меня в озере, - я забуду обо всем, если у меня будет возможность заглянуть в дневник, и узнать крупицы информации о моей маме. Возможно она тоже меня ищет. Я не знаю почему она отдала меня, поэтому могу надеяться, что она сожалеет об этом. Возможно мама ждет меня; ждет, когда я найду ее.

Я остановилась на противоположной стороне улицы, напротив двухэтажного дома Экейна. В окнах не горел свет. Я вспомнила как слишком давно, словно в прошлой жизни, я провела здесь ночь, когда наговорила ему много нелестных слов. Экейну было неприятно, и возможно обидно, но он не сделал мне ничего. Возможно… возможно, что я смогу убедить его оставить меня в покое? Возможно, я смогу убедить его в том, что я и Адам больше никогда не причиним ему неприятностей, что мы не попадемся ему на глаза, и ему не придется «разбираться с нами»? Хуже всего это – я не знаю, что может случиться там, в этом доме. Экейн непредсказуем. Он может сделать что угодно, а потом об этом никто не узнает. А что, если он не один, а вместе с Кэмероном? Или с Лиамом?

Я сделала несколько глубоких вдохов, и перешла дорогу. Ни машин, ни людей, что не удивительно – время близилось к полуночи. Надеюсь, и меня скоро здесь не будет – я вернусь в безопасное место, подальше от этих людей.

Шаг за шагом, я приближалась к дому.

Тело сводило судорогой. Казалось, я сейчас просто упаду в конвульсиях в снег. В животе образовался ураган, и он стягивал в воронку все мои чувства и рефлексы, оставляя только животный страх. Нечто отдаленное я ощущала, когда мне пришлось выступать на кафедре с докладом, который Кристина и Лиам помогли мне подготовить. Сейчас было хуже: мне казалось, что я отправляюсь на казнь, хотя все говорит о том, что братья не хотят причинить мне вреда. Возможно, в прошлом да, но не теперь. У них было много возможностей, и они не воспользовались ни одной. Они просто хотят, чтобы я молчала. И я буду.

Я уже была у двери.

К горлу подкатывала тошнота. Изо рта вырывались облачка пара, и я слышала в ночной тишине собственное дыхание. Все смешалось: дыхание и сердцебиение было синхронно. Я моргаю. Слышу стук сердца. Открываю глаза, смотрю на дубовую дверь передо мной.

Что я здесь делаю?

Закрываю глаза, словно в замедленной съемке.

Открываю. Моя рука на двери.

Я стучу.

О Боже…

Я задерживаю дыхание. Дрожу.

Дверь никто не открывает.

Игнорируя судороги во всем теле, я открываю дверь, и она поддается.

Я оказываюсь в полной темноте дома Рэна Экейна.

***

– Я знал, что ты придешь, – сказал он, как только дверь за мной закрылась. Я содрогнулась, резко оборачиваясь.

Он ничего мне не сделает.

Он ничего мне не сделает.

Если повторить сто раз, поверю?..

– Откуда ты знал, что я приду? – прохрипела я. Мне было страшно до смерти. В сумраке прихожей Экейна я не могла рассмотреть его лицо, - видела лишь часть, и мне не нравилась эта невозмутимая маска.

– Потому, что ты всегда приходишь, Аура, - сказал он. Мне показалось, что в его голосе проскользнула нотка сожаления, но я, должно быть, ошиблась. Экейн вышел из тени, и я поразилась выражению его лица: скупое, холодное, и бесстрастное одновременно. Как и его голос, когда он заключил:

– Рано или поздно ты бы пришла за своим дневником.

Я очень сильно хмурилась, ожидая опасности, но спокойный голос Экейна, в котором не было и грамма угроз, внушал доверие. Возможно, мой план сработает, и я смогу убедить вернуть мне мои вещи, в обмен на молчание?