Ад на земле III
Шрифт:
– Прошу не уговаривай меня…
– Посмотри на меня, Рэн. – Я поднялась на ноги, и он отступил. – Ты видишь эти темные круги под глазами? А это болезненного вида лицо? Я словно Кентервильское приведение, слоняюсь по дому, и надоедаю тебе! Позволь разок прогуляться. Давай просто проверим, что произойдет. Кроме того, я готова тебе пообещать, что буду вести себя тихо и мирно, следующую неделю…две, месяц! – воскликнула я, видя лицо этого парня. Кажется, он засомневался, и я попробовала добить его еще одним аргументом:
– Если ты позволишь мне выйти на улицу, что полностью безопасно, судя потому, что молочник не
Рэн молчал.
Я раздосадовано села в кресло.
– Хорошо. Я останусь здесь. Не сойду с этого места, и не буду есть, потому что это совершенно мне ни к чему, - горько бубнила я, глядя в пол, и разглаживая складки на рубашке, - ведь зачем мне кушать, если жить не позволяют. Любопытно, а на небесах…
– Ты мне угрожаешь? – надменно поинтересовался Рэн, и тон голоса у него был такой, что становилось ясно: угрожать он сейчас начнет мне. – Слушай сюда, Аура. – Он склонился, заглядывая мне в глаза, и удерживая взгляд. – Это случается в первый и в последний раз. Я мог бы согласиться на прогулку, но это было до того, как ты стала шантажировать меня, что смешно, учитывая твое положение.
Рэн выпрямился, и пользуясь моим состоянием шока, медленно направился к лестнице. Наверняка, он отправится в магазин, чтобы принести мне яблочный сироп, который делают местные.
Я вскочила:
– Я что, заключенная?! – заорала я ему в спину, и, топая, быстро подошла к нему. Рэн обернулся. Улыбка давно исчезла с его лица; глаза сверкали злостью. Если бы я не знала, что этот парень ангельских кровей, я бы решила, что он Падший. Может, у него в роду были падшие? Ангелы ведь не могут быть такими напыщенными, самодовольными, и мрачными…
– Ты не заключенная. Ты просто идиотка, потому что каждый раз, когда я прошу тебя включить голову для раздумий, что принесло бы тебе пользу, ты думаешь сердцем. – Рэн сверлил меня испепеляющим взглядом, наступая на меня. – Ты что, думаешь, что мы на каникулах? Считаешь, мы приехали загорать на солнце, охотиться на зверей, есть то, что ты любишь, и жить в обстановке, какую ты любишь?
Я вынуждена была упереться в стену и втянуть голову в плечи, пока он продолжал орать мне в макушку. Потом я вскинула голову, когда он выдохся, и спокойно заключила:
– Ты просто ужасен. Я не прошу ничего из того, что ты перечислил, я прошу лишь чуточку света, и воздуха. Я не прошу, чтобы ты действительно заботился обо мне, или симпатизировал, или даже уважал. Я просто хочу, чтобы ты относился ко мне как к человеку, а не как к животному. Что ж, похоже, что я многого хотела.
Я закончила этот разговор и ушла, оставив Рэна внизу.
Моя комнатка была крошечной – здесь лишь кровать и письменный стол. Над столом висит картина. Я часто смотрю на нее, потому что она заменяет мне окно. Окно в мир, который, как мне кажется, я увижу не скоро. На картине небо и бескрайнее поле, и я мечтаю очутиться на этом поле, вдохнуть свежий воздух, упасть спиной на траву, и просто отгородиться от враждебного по отношению ко мне мира. Но это невозможно. Я здесь. В этой уродливой комнатке.
Раньше, я бы сразу же бросилась себя жалеть. Конечно, на людях я никогда не рыдала, и даже не вела себя вызывающе, но наедине с собой, это случалось часто. Больше этого нет. Конечно, мне было обидно, потому что в очередной раз я упала с собственного пьедестала, на который я возносила себя после каждого провала. Было больно еще и от того, что я вновь забылась. Я забыла кто я, и почему здесь. Просто, когда я была с Рэном, в ходе наших перепалок, мне удавалось избежать тех мыслей, что могли вернуть меня в мрачную правдивую реальность. Но когда он осадил меня своим поведением, я вновь проснулась. Он ведь ангел. Ему, наверняка, неприятно быть рядом с такой как я, и он просто хочет мне помочь, из-за своей сущности.
В общем-то, это не настолько больно, чтобы рыдать. Можно даже сказать, что это необходимо. Я не должна забывать кто я ни на секунду.
Я сделала запись в дневнике. Оставалось еще несколько чистых страниц, но я не хотела просить Рэна об одолжении, поэтому писала крошечным почерком, так, что буквы было не разобрать. Я делала это для того, чтобы хоть как-то отвлечься, ведь Рэн не позаботился о том, чтобы мне было чем себя занять. Казалось, он вообще ни о чем не думал, кроме того, как оградить этот домик на отшибе. Я бы даже была счастлива, если бы ко мне пришел Адам, навестить. Мне было любопытно, почему он больше не посещает мои сны, потому что он не мог меня потерять: он говорил, что у нас с ним связь, и где бы я ни была и куда бы ни шла, он всегда будет в моей голове. Но Адама не было, и поэтому мне было совсем одиноко. Даже несмотря на то, что Рэн если и уходил куда-то, то всего лишь на пять минут, а то и меньше.
Итак, мне не оставалось ничего, кроме как лежать, и пялиться в потолок.
Минуты шли одна за другой, и я пыталась заснуть, забыться каким-нибудь глупым сном, где я окажусь в гуще людей - в клубе, в ресторане, в кинотеатре, на пляже; где я тону среди всех этих людей, и впервые за всю свою жизнь, не испытываю неудобства, впервые мне легко от такого количества народа.
– Одевайся.
Я испуганно подскочила, потому я не видела, как Рэн вошел. В его руках была стопка одежды для меня.
– Зачем? – в недоумении спросила я, ведь на мне уже была одежда.
Мне хотелось еще добавить, чтобы он поскорее убрался из моей комнаты, но всякие грубые просьбы мигом вылетели из моей головы, когда Рэн сказал следующее:
– Я подумал, что мы могли бы вместе сходить за продуктами, где ты сможешь выбрать то, что ты любишь.
– С чего такая любезность?
– Считаю до трех…
Я выхватила у Рэна одежду из рук, прежде чем он продолжил. Мне показалось, в его глазах мелькнула усмешка, но я не стала обращать на это внимания, потому что хотела поскорее выпроводить этого парня, и примерить одежду, которую он мне принес.
Я замерла.
Это мои слова так на него повлияли?
Нет, сейчас это не важно, потому что эта вредина, что ждет меня, может передумать в любую минуту. Оказалось, Рэн принес мне длинный черный пиджак, белую рубашку, и зауженные к низу штаны, с заклепками.
Через пять минут я уже была внизу. Рэн придирчиво осмотрел меня, так, что я потеряла последнюю уверенность. Я бы никогда не смогла на него так посмотреть, потому что, ну, во-первых, я вообще старалась на него не смотреть, а во-вторых, сомневаюсь, что он бы как-то отреагировал на мои комментарии по поводу его внешнего вида.