Ада Даллас
Шрифт:
Оставалось семь месяцев до первичных выборов, и мое имя было названо. Сильвестр основал бесплатную газету под названием "Свободная пресса", которая выходила два раза в неделю. В ней печаталась только наша пропаганда. Все большие газеты выступали против нас, и ему нужно было где-то отвечать.
Джек Мур, предупредивший нас, джентльменов, что мы можем на него рассчитывать, уже присоединился к нам. И сразу же после того, как мое имя было объявлено, оппозиция назвала своего человека: Арман Ленуар.
Ленуар был кандидатом от реформистов,
Рассчитывать, что его выберут, можно было только по одной причине: Ленуар был инвалидом – он служил в пехоте, остался без руки и теперь активно участвовал во всех кампаниях ветеранов войны. Они считали, что это искупает все его грехи. Частично, может, и так. Но не все. Потомку французских аристократов-католиков Нового Орлеана не стоило баллотироваться в губернаторы Луизианы.
Я часто думал, почему выбор пал на него. Прежде всего за ним стояли деньги бизнесменов, а им нужен был кандидат из бизнесменов. Он и был бизнесменом и никогда прежде не занимался политикой. Он возглавлял какую-то компанию под названием "Миссисипи вэли инкорпорейтед", которая занималась экспортом товаров в Южную Америку. На этом он зарабатывал немалые деньги, в семье тоже был капитал, и он был готов на большие расходы. В городе говорили, что только за право выставить свою кандидатуру он подписал чек на 100 000 долларов.
Поскольку Джоунс, Дейвис и Кеннон сами кандидатами не были, то его, можно сказать, поддерживал весь Новый Орлеан. Но те, кто стоял за ним, не могли понять, какой минус для кандидата быть уроженцем Нового Орлеана, потому что они сами были из этого города. И хотя им не раз об этом говорили и они видели, что произошло с Чепом Моррисоном, все равно поверить по-настоящему они не могли и поддерживали его, потому что он был из одной с ними компании. Они убеждали себя, что оторванная левая рука послужит отличной рекламой, а уж их организация позаботится обо всем остальном. Они верили в то, во что им хотелось верить.
И самому Ленуару страшно хотелось стать губернатором, а пуще того – его жене. Она тоже была из французских аристократов. Когда она выходила за него замуж, денег у нее не было, зато сейчас она считалась богатой, поэтому ей хотелось быть на самом верху – насколько я понимаю, она была уверена, что там ее законное место. Ходила молва, что это она уговорила его подписать чек на 100000 долларов.
Я видел ее несколько раз. Она чем-то напоминала Аду, хотя по типу они были совсем разные. У нее были черные волосы и белая кожа, а ноги длинные, как у породистой лошади. Сразу было видно, что в ней
Забавно, что Ада, ни разу ее не видев, тотчас ее возненавидела.
– Почему? – поинтересовался я.
– Потому, – ответила Ада.
– Это не причина.
– Для меня причина.
– Нет. Ты ненавидишь ее за то, что она умная, но я не понимаю почему. Это противоестественно.
– Пусть так. Я ненавижу ее за то, что должна была любоваться ее фотографиями в газетах еще тогда, когда она носила косички. Я ненавижу ее за то, что это были ее, а не мои фото. Такое объяснение тебя удовлетворяет?
– Да, – ответил я. – Пожалуй, да.
Вот каким был их основной кандидат. Остальных у них хватило ума подобрать из провинции, то есть из других мест Луизианы. И им здорово повезло, когда они выставили в вице-губернаторы Уильяма Ли, бывшего спикера конгресса, кандидата от Боссиерского округа, с севера. Он был настоящим профессионалом в политике, и я не понимаю, как им удалось уговорить его – наверное, посулили ему порядочную сумму. Лучше бы он баллотировался в губернаторы, но теперь менять что-либо уже было поздно.
Однажды Сильвестр привел к нам в штаб нашего кандидата в вице-губернаторы. Это был приземистый лысый человек с большим животом и очками в золотой оправе. Его смех я услышал еще за дверью, и первое, что я увидел, когда он вслед за Сильвестром вошел в комнату, был его колыхающийся живот.
Сильвестр махнул рукой, подзывая меня.
– Томми, знакомься с нашим вторым номером. Роналд Хадсон. Томми Даллас.
– Рад встрече, – сказал я. – Вице-губернатор Сильвестра – мой вице-губернатор.
– Точно. Все точно.
Он захохотал еще громче, живот его еще больше заколыхался, а глаз за линзами золотых очков совсем не было видно.
Он был подрядчиком из Лейк-Чарлза, немало заработавшим на жирных контрактах по строительству жилых домов и прокладке дорог. Бизнесмены нам были не нужны, мы не собирались делать дела, но я решил, что, по мнению Сильвестра, в избирательном бюллетене должен быть и представитель делового мира. А Хадсон в свою очередь, насколько я знаю Сильвестра, вступая с ним в сделку, должен был внести сорок или пятьдесят тысяч. Он, наверное, собирался в один прекрасный день стать губернатором. А почему бы и нет? Так поступали все.
Остальная компания подобралась давным-давно: Уорд Джонсон, который уже трудился на посту секретаря штата Луизиана и надеялся быть снова избранным; Юджин Лавлис из центральной Луизианы, работающий под провинциала и располагающий совсем неплохой группой приверженцев, – будущий начальник управления сельского хозяйства; Джон Бодро из Доналдсонвилла на юго-востоке, способный адвокат и католик (на небольшую должность это полезно), – на должность руководителя отдела общественных земель. Компания подбиралась удачная, поскольку в ней были представители всех уголков штата и самых различных организаций.