Шрифт:
Адалин родилась в смешенной семье. Отец Леон был родом из Германии, его семья жила в ГДР, там он успел пройти военную службу, а незадолго до распада Советского Союза они переехали в СССР. Здесь он встретил Софию и в восемьдесят седьмом у них родилась дочь – Адалин. После распада Союза многие немцы вернулись на родину, но семья Гофман осталась. Отец Адалин был важным инженером на конструкторском заводе, производящем вооружение. Даже если бы он захотел, его нашли бы как оставить.
Семья их никогда ни в чем не нуждалась. Адалин росла в любви и заботе, и по всему была девочкой избалованной. В восемнадцать лет она влюбилась в соседского мальчишку Славку из простой рабочей семьи. Но когда они рассказали о своих чувствах, отец запретил ей выходить замуж, под предлогом, что она еще не закончила
– Умный, перспективный. Ты знаешь как его на заводе ценят? – уговаривал Адалин отец. – К тому же единственный сын в семье, унаследует весь бизнес отца. Такого ты не найдешь. А Славку своего голодранца будешь ждать, только дурой останешься. Он наверняка уже там в армии шашни с какой-нибудь девкой крутит.
И Адалин согласилась, побоялась, что отец окажется прав и ей потом нечем будет оправдывать свой провал. Так она впервые проявила свою нерешительность. Собственно, это, наверное, у нее выработалось с годами, родители всегда все решали за нее, она никогда не знала ни забот, ни хлопот, все ее капризы исполнялись, но и свободы у нее не было. Выбор за нее всегда осуществляли родители, которые всегда знали, как лучше.
Так в девятнадцать Адалин оказалась замужем. Вскоре ее мужу предложили новую работу, и молодая семья переехала в другой город. Адалин даже была рада этом обстоятельству, не придется встречать Славку и смотреть ему в глаза. Правда горевала она недолго. Первые годы замужества были неплохими, они частое ездили отдыхать на море, на курорты или просто в Европу, объездили полсвета, так что грустить Адалин было некогда. Но работа все больше затягивала Генриха и вот уже на курорты он отправлял ее одну. А потом они и вовсе отдалились. Стали жить в разных комнатах, погруженные в свои заботы и дела.
Адалин никогда не работала и, чтобы скрасить свои одинокие вечера, стала много читать, а потом начала писать сама. По началу ее статьи публиковали в местных журналах, потом она завела свой блог и скоро стала популярным автором. Доход у нее был средний, но эти деньги она копила, думая, что в будущем откроет собственное издательство или фирму. А всю ее беспечную жизнь оплачивал состоятельный муж, так что тратить собственные деньги резона не было.
Детей Бог им не дал. Выяснять, кто из них бесплоден они не стали. Может еще по этому ее муж и отдалился от нее. Так они и жили, больше напоминая старых друзей нежели супружескую пару. Адалин была уверена, что у мужа есть любовница, но сама любовника не заводила. Во-первых, считала это предательством, муж ее все же содержал и ни в чем не отказывал, а во-вторых, ей вроде, как и не хотелось. Будто все ее жизненные циклы замерли. Она даже стала считать себя фригидной, но больно-то об этом не задумывалась. Нет, и нет, и думать не о чем.
Но вдруг все переменилось.
Каждое лето Адалин с мужем отправлялись в Крым, там у них был небольшой особняк на берегу моря. Адалин любила проводить там время, считая это место вдохновляющим. Поэтому один месяц в году они проживали там вместе. Это единственное на чем настаивала Адалин. Ей не хотелось, чтобы соседи стали обсуждать ее брак и делать выводы по поводу того, почему она одна. Муж соглашался и месяц в году они жили вдвоем на берегу, на людях имитируя идеальную супружескую пару, а спали по-прежнему в разных спальнях. Хотя изредка Генрих приходил исполнить супружеский долг, но это было так нелепо и скучно, что Адалин скорее воспринимала это как обязанность со свое стороны. Однако не противилась, чтобы в конец не расстроить и так не клеящийся брак.
На этот раз с ними по соседству поселилась семья, когда-то давно они уже пересекались здесь на побережье. Супружеская пара приезжала с двумя детьми отдохнуть на лето. Они снимали дом и жили здесь по два-три месяца. Но на этот раз, они приобрели собственный дом, рассчитывая сделать его, как и Гофманы курортной
Неожиданно для всех, их сыновья подросли. Старшему Арсению недавно исполнилось двадцать пять, а младшему Святославу девятнадцать. Именно столько когда-то было Адалин, когда она вышла замуж.
За все эти годы Адалин не изменилась, в душе она по-прежнему ощущала себя юной девушкой, да и внешне она почти не изменилась. Точеная фигура, тонкая талия и округлые бедра, стройные длинные ноги, изящная шея. Тонкие скулы, большие голубые глаза и темные до пояса волосы, спускающиеся водопадом по плечам. Свою непослушную капну волос она часто собирала в гульку на голове, открывая шею и плечи. По всем меркам она была красавицей и фотомодели позавидовали бы ее внешности.
Так что не удивительно, что оба молодых человека, вдруг разглядевших в тете Адалин девушку, заинтересовались ею. Они любили проводить время вместе и часто звали ее на пляж, купаться вместе с ними. Ее муж Генрих купаться не любил и чаще всего Адалин ходила с парнями одна. Подруга Алла – мать парней, тоже не любила купаться и предпочитала проводить время в гамаке на веранде. А ее муж вечно был в разъездах, погруженный в работу, как и Генрих в обычное время. Последний и здесь на отдыхе умудрялся поработать, и чаще всего просиживал время за компьютером следя за котировками и акциями. По началу он хвастался, и Аделин даже знала, сколько он заработал, а потом он перестал делиться, а она перестала спрашивать, и только по его лицу определяла потерял он или заработал на этот раз. Хотя и это ее особо не заботило. Обычно она сама предпочитала проводить время в одиночестве с книгой или ноутбуком.
Но этим летом все было не так. Молодые парни не давали ей прохода, всюду старались позвать ее с собой, будь то рыбалка или катание на доске для серфинга. И Адалин забросила свое творчество, и как подросток бросалась на все авантюры с этими забавными парнями, вдруг решившими, что она их ровесница.
Алла, их мать, любила устраивать ужины. Она превосходно готовила, в отличии от Адалин, которая всю жизнь имела домработницу, и по вечерам зазывала всех соседей к себе на очередного гуся, утку или пельмени по-домашнему. Еда без претензий, но вкусная и сытная. А самое главное под эти яства выпивались две-три бутылочки вина и расслабленные и разморенные жарой и вином люди расходились по домам спать как младенцы.
С вином у Адалин тоже сложились особые отношения. Нередко собственное одиночество она запивала вином, а иной раз искала в нем вдохновение. Так что вино было постоянным ее спутником. Не сказать, что она была пьяницей, но в день обязательно выпивала два-три бокала для расслабления. С молодыми парнями ей вдруг тоже показалось весело, и она ни капли не жалела о том, что забросила свое творчество и купалась в их внимание, не замечания, что они все больше увлекаются ею.
– Аделин, я вчера прочитал пару твоих рассказов, – вдруг заговорил Арсений, когда они в очередной раз купались на пляже.
Он как раз достал из воды доску для серфинга и резко воткнув ее в землю, сразу заиграли мышцы на его груди, так, что Адалин загляделась. Упругий торс, кубики пресса, ее муж никогда не мог похвастаться таким телосложением. Вдобавок ко всему сильные мужественные руки, привыкшие держать что-то посерьезнее, а не только бить по клавишам компьютера. Однажды она видела, как Арсений помогал отцу ремонтировать забор. То он поднимал тяжелые доски, то орудовал молотком, как заправский плотник. Все мышцы на его теле перекатывались, а лоснящаяся кожа так и переливалась на солнце. Вот и сейчас Адалин не смогла сдержать себя и, уставившись на его атлетический торс, вдруг представила, как могла прильнуть к его груди. И почему-то в этот момент она представила себя совсем юной крохотной девушкой, попавшей в капкан мужественного гиганта, который своими размера просто угрожает ее безопасности, но только в его объятиях она может чувствовать себя защищенной. Она вздрогнула он неожиданности, эти новые чувства и ощущения вдруг взволновали ее. Она вдруг почувствовала, как загорелось ее лоно и этот невозможный зуд просто нельзя было унять. Она испугалась своей реакции. К тому же мозг начал кричать: «Они для тебя как дети». И она резко встала и засобиралась к воде.