Адептка Эмили
Шрифт:
– Скажи спасибо, что я не сорвал твои штаны и не бросил тебя в коридоре, – прошипел он. – Может, зря? Если ты считаешь, что это так смешно, то давай посмеемся вместе! – Тут его руки, скользнув вниз, сжались на моем поясе. – Рвем твои штаны, Вилар, и мы квиты. Око за око, зуб за зуб.
Глава 11
От такого предложения я на миг замерла, недоверчиво глядя в глаза Хэйвуда. Что он сказал? То, что я услышала, или у меня слуховые галлюцинации? И, лишь почувствовав, как его руки на поясе моих штанов напряглись, я наконец очнулась
– Не надо, Хэйвуд, – в ужасе прошептала я. – Где твое всепрощение?
– Мы, Хэйвуды, очень мстительные, – с непонятным мне мрачным удовлетворением ответил он. – Если не проучить тебя, ты совсем распоясаешься.
– Нет! – Хэйвуд попытался стряхнуть мои ладони, и я вцепилась в его руки так, что у него, наверное, останутся синяки. Если он порвет мои штаны, я умру от позора. И это будет провал. То есть вряд ли он станет меня рассматривать… Но вдруг все же догадается? Нужно срочно что-то придумать. – Хэйвуд, ты не можешь рвать мои штаны, потому что… потому что это мои единственные штаны! – сообразив, закончила я почти радостно.
Хэйвуд застыл, озадаченно глядя на меня, и я поняла, что двигаюсь в правильном направлении.
– Если ты их испортишь, мне не в чем будет ходить на занятия, – я добавила в голос слезу. – Пожалуйста, не надо их рвать! – Я сложила руки в умоляющем жесте и жалобно на него посмотрела. И, наверное по привычке, похлопала ресницами.
Хэйвуд замер как завороженный, не отрывая от меня взгляда. Но тут растерянность в его глазах вдруг сменилась привычным холодом, и он резко убрал руки с моего пояса, отчего я пошатнулась.
– Нюня, – припечатал меня он и, резко развернувшись, вышел из комнаты так быстро, что это больше походило на бегство.
Я же буквально сползла на пол от нахлынувшего облегчения. Ох, уже думала, что сейчас он меня разоблачит!
Переведя дух, я кое-как добралась до кровати. Теперь нужно было медленно, медленно наполнить свое тело огненной магией и согреться. Надеюсь, за полчаса справлюсь. Слишком быстро нельзя – это я знала четко. У нас в пансионе был обязательный курс медицинской помощи. Мадам Фоббс считала, что мы, будущие матери, должны знать, как лечить детские порезы и ушибы. Из него я и помнила, что обмороженные места нельзя греть у огня. Значит, и огненной магией тоже нужно лечить осторожно.
Лежа в кровати и постепенно наполняя конечности привычной силой своей стихии, я все прокручивала в уме то, что случилось утром. Сосед у меня, конечно, слишком уж вспыльчивый. После двух дней проживания с ним я могла совершенно точно сказать, что мне крупно не повезло. Лучше его не провоцировать. И вообще, нужно держаться от него подальше.
Ох, надеюсь, Генри не донесут про сегодняшнее происшествие? А не то он может разозлиться на Хэйвуда… Он может даже с ним подраться! Хэйвуд – не Томас, и просто так свою вину не признает.
Представив, что Генри вызовет на поединок Хэйвуда, в силе которого я убедилась сегодня лично, я похолодела, хотя от огненной магии мне уже стало ощутимо жарко. Только бы друг ничего не узнал…
В столовую я заходила с опаской. Перед моим внутренним взором вставал то бледный, замороженный в сосульку Генри, то Хэйвуд с забинтованными
К счастью, когда я подошла, то увидела вполне мирно обедающих парней. Томас с энтузиазмом махнул мне, едва не въехав Хэйвуду по носу, Генри тепло улыбнулся, а Хэйвуд никак не отреагировал на мое появление. Выдохнув от облегчения, я поставила поднос на стол и села.
– Эмиль! – радостно поприветствовал меня Томас. На его тарелке уместился самый странный набор блюд: мясо соседствовало с вареньем, а пирожное – с тушеными овощами. – А я тут рассказываю, как сегодня колданул. Профессор Гаррет увел меня в аудиторию, снял антимагические оковы, и я сделал там тако-о-о-й щит! – От избытка эмоций он снова взмахнул руками, отчего Хэйвуд уже привычно уклонился и досадливо поморщился.
Кивая, я слушала его и думала, как же повезло, что Томас пропустил нашу с Хэйвудом эпичную битву двух стихий. Иначе этот секрет было бы не утаить – информация сыпалась из Томаса, как горох из прохудившегося мешка. Наконец он выдохся и замолчал. Воспользовавшись паузой, я повернулась к Генри:
– А у тебя какие на сегодня планы? – Если у друга свободен вечер, мы могли бы встретиться в библиотеке. Мне просто необходима пара спокойных часов с кем-то, кто не угрожает мне немедленной расправой. В голову вдруг закрались мысли, что Хэйвуд как-то избирательно меня недолюбливает: вот сколько раз Томас едва не заехал ему по лицу, пока рассказывал, и сосед его даже не одернул. А мне, как что, так сразу: «Пиши завещание, Вилар», «Ты труп, Вилар».
– Мои планы на вторую половину дня – во-первых, спасти тебя вот от этих грибов.
Генри непринужденно схватил мою тарелку и сгрузил горку шампиньонов к себе. Я тут же скривилась. Фу, ненавижу грибы! Как я умудрилась их взять? Они касались вот этой картошки сбоку. Ее тоже придется не есть.
– Спасибо, я нечаянно их взял, – поблагодарила я, пока Генри так же невозмутимо перекладывал со своей тарелки на мою баклажаны. Их я ем, отлично!
Мельком бросив взгляд на Хэйвуда, я заметила на его лице брезгливо-удивленное выражение. Но, передернув плечами, я просто от него отвернулась. Сноб! Пусть думает, что хочет. Мы с Генри так давно знакомы, что можем и из одной тарелки поесть, если нужно будет, не говоря уж о том, чтобы поменяться едой.
– А вечером у меня фехтование, – с сожалением добавил Генри, закончив делиться своими планами. Я немного приуныла.
– Оно же у тебя вроде было после обеда? – вспомнила я. Генри давно занимался этим видом спорта, и тренер не мог на него надышаться. Странно, что его занятия вдруг сместили на менее удобное вечернее время.
– После обеда у меня… другое дело, – несколько сконфуженно ответил друг, и я вздернула бровь. Что это за дело, о котором не знает его лучшая подруга, то есть я? – Сейчас не скажу, секрет, – помотал он головой на мой вопросительный взгляд. И, подумав, с назидательным видом нажал мне на нос, отчего я недовольно запыхтела. – Терпение, друг мой Эмиль, все в свое время, – тут он обезоруживающе улыбнулся, и я невольно ответила тем же.