Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Яростный крик первого врага резко оборвался, когда болтерный снаряд пробил мягкую кожу на виске и мгновением позже вышиб ему мозги. Конвульсивно дергаясь, тело рухнуло на пол, кровь и серое вещество смешались с осколками черепа. Сержант Портей из Серебряных Черепов навеки заставил замолчать предательский язык Корсара.
К своей чести, второй Красный Корсар оказал большее сопротивление. Но он оказался не готов к отпору без полного комплекта доспехов, поэтому, столкнувшись сразу с четырьмя воинами, предатель понял, что о героическом последнем бое можно забыть. Вскоре
Мостик полыхал. С падением пустотных щитов по залу пробежала череда коротких замыканий и взрывов модулей когитаторов, которые команда отчаянно пыталась потушить. Сейчас по крайней мере им удавалось сдерживать пожар.
Некогда спокойная и размеренная работа мостика «Грозного серебра» стремительно катилась в кромешный ад. Прогностикар невозмутимо стоял посреди творящегося хаоса, всматриваясь в переборку. Он отсеивал наполненные ужасом голоса и панические мысли людей, позволив своему разуму выйти за пределы пласталевой двери, чтобы внимательнее рассмотреть найденное.
То, что он увидел, наполнило его отвращением. Злобные, выкованные из железа разумы из ордена некогда благородных воинов, которые были совращены ненасытной завистью и жаждой власти их лидера. Бранд потянулся дальше, в пустоту космоса, и столкнулся с чем-то, доселе им невиданным.
В разуме легко узнавался Адептус Астартес, но стремление к власти необратимо изменило его… Бранд невольно прикрыл глаза. Ему это казалось мерзким. Он был маяком тьмы среди сияющих разумов верных собратьев-имперцев. Все незнакомые разумы, которые окружали и навязчиво пытались проникнуть в мысли псайкера, были ему неприятны, но этот отличался от них всех. Возможно, он безумен. Если нет, то вскоре наверняка станет таковым. Повернутый на господстве? Да, возможно, но Бранд, которому на своем веку приходилось сражаться со множеством нечестивых губернаторов, сектантов и собратьев, окунувшихся в пучины варпа, прекрасно знал подобное состояние разума.
В груди стал зарождаться дикий, нарастающий рев. Хорошо, что его обуял гнев, который напомнил ему, против чего он сражается. Но этот разум… он казался черной дырой, которая высасывала положительные эмоции из окружающих и наполняла сердца темными мыслями, понукающими на еще более темные деяния. Он был анафемой всему, что знал прогностикар, ради чего он жил и сражался.
Бранд нашел в нем кое-что еще. Разум, с которым он столкнулся в эмпиреях, принадлежал не обычному воину. Он также обладал силой варпа. Но его мощь была незначительной, ничем по сравнению с прогностикаром. И все же это было из ряда вон выходящим.
Для существа, обладающего подобным разумом, существовали названия.
Предатель.
Псайкер.
Колдун.
Сконцентрировав свое внимание на цели, Бранд испытал чувство, будто его также изучают в ответ. Он мог поклясться, будто увидел жестокую ухмылку псайкера Красных Корсаров. Между ними возникла связь, и охваченный мимолетным очарованием Бранд не разорвал ее.
— Меня зовут Тэмар, — произнес другой псайкер прямо в разум Бранд. — И я иду за тобой.
— Отделение
— Трон Терры, — бросив взгляд на сервитора, выдохнул Янус, на его лице явственно читалась тревога. Тонкие седеющие волосы, обычно аккуратно зачесанные и приглаженные, были всклокочены, что как нельзя лучше говорило о состоянии офицера. Бранд задумчиво взвесил в руке оружие. Силовой посох казался странным выбором, но лишь для того, кто ни разу не видел, как с ним управляется псайкер. Янусу не удалось сдержать дрожь в голосе, но Бранд не осуждал его за смятение.
— Отделение «Оникс» пока сдерживает их, мой лорд.
Конечно, они сдерживали. Эмареас и его отделение были штурмовыми десантниками, как и большинство боевых братьев с прыжковыми ранцами, они были яростными, грозными воинами, которые считали схватку в узком коридоре шансом выказать боевой дух в полной мере. Сейчас они сражались без привычных прыжковых ранцев — на борту корабля от них не было толку. Но даже без снаряжения, которое делало отделение таким полезным на открытой местности, штурмовые десантники ордена олицетворяли безжалостность и дикость, которыми славились Серебряные Черепа.
Сержант Эмареас был яростным, стремительным и грозным, он будет сдерживать рейдеров до тех пор, пока не падет замертво. Если его убьют или если «Оникс» окажется отрезанным от остальных сил, тогда ничто уже не сможет остановить темный разум от встречи с прогностикаром. Бранд не раз сражался с Красными Корсарами и знал, что для каждого полномасштабного вторжения Черное Сердце выбирает нового лейтенанта. Но псайкер… такого раньше не было. Грядущий бой обретал совсем иную грань, ведь двое психически одаренных детей Императора могли с легкостью убить друг друга прежде, чем враги переступят порог мостика.
Звуки боя через тяжелую переборку доносились все ближе и ближе. Рев цепных мечей, крики сражающихся воинов. Эмареас провоксировал на мостик, попутно парируя удары врагов:
— …их трое… добрались сюда… несут…
В такой близости, к тому же с отточенными до абсолютной остроты психическими силами, Бранд услышал их так громко, словно сержант прокричал ему прямо в ухо.
— …с собой телепортационный маяк. Во имя Императора!
Прогностикар обернулся к Янусу.
— Отводи людей от переборки.
— Но я…
— Немедленно, Янус. — Бранд активировал вокс-бусину. — Сержант, не дай им включить его. Сделай все, что требуется, только не дай им дойти до переборки. Не дай им включить…
Предупреждение прозвучало слишком поздно. Несмотря на все усилия «Оникса», несмотря на болтерные снаряды, изрешетившие силовые доспехи и рвущие плоть, последний Красный Корсар сделал отчаянный рывок. Воин бросился вперед, решительно настроенный выполнить порученное задание. Он знал, что обречен, и все возможные сомнения исчезли, когда в последние секунды жизни воин ударил кулаком по телепортационному маяку, который прижимал к груди.