Администратор
Шрифт:
Маша перестала улыбаться и отвела взгляд, тихо произнеся:
– На то он и Бог, что его нельзя коснуться, когда вздумается. Он сам приходит, когда время жизни человека подходит к концу.
Лель открыл было рот, чтобы вылить на ребёнка всё своё негодование, но Маша легла и отвернулась, закрыв одеялом лицо и уши. Она явно не желала продолжать разговор.
Лель растерянно обошёл матрас и с силой дёрнул одеяло, открывая лицо девочки.
– Мне нужны доказательства. Если их нет у тебя, то никогда больше не смей лгать о богах мраков и в целом, об истории нашей великой расы. Ты поняла?
Маша
– Ты герой, преемник.
– Что? – Лель отстранился, изумлённо уставившись на девочку, губы которой дрогнули в робкой улыбке.
– Ты герой. Ты первый за двадцать лет мрак, который согласился помочь людям. Это значит, что ты очень умный и добрый. И ты сделал первый шаг к примирению между расой мраков и людей. И если пожелаешь, я расскажу тебе в другой раз истории о том, как зародилась ваша иерархия, как появились разные мраки, как работает машина, которая вас собирает. Да-да, та машина, которую ты называешь богом Синтетическим Репродуктором. Я многое знаю, преемник…
– Кем тебе приходится эта девочка? Сестра? – Лель сделал нарочито брезгливое лицо и кивнул на Юлечку.
– Нет. Мы нашли её в развалинах. Её родители закрывали её собой. Они погибли. Дитя войны.
Малышка на мгновение приоткрыла один глаз, беззвучно всхлипнула и погладила своего мишку.
Сирота, значит. Брезгливое выражение на лице Леля подёрнулось чем-то мрачным с нотками тоски.
– Понял. Меня зовут Лель.
– И тебя не смущает, что отныне ты стал её куклой Фигнёй?
– Пусть только попробует назвать меня так ещё раз, прибью, – прорычал мрак.
Он выпрямился и ушёл на свой пост у окон, закончив неприятный разговор. Зачем он назвал ей своё имя? Для неё он сын бога мраков Синтетического Репродуктора и точка.
– При жизни ты был хорошим человеком, Лель. Я это точно знаю. Иначе, твоя богиня Программа Кьюбинси не выбрала бы тебя преемником администратора. Знал бы ты, кто на самом деле твоя богиня. Сколько таких богинь в нашей стране. Чем они все пожертвовали, чтобы быть с мраками рядом и помогать им.
И мы не последние, кто пришёл сегодня сюда. Скоро прибудет ещё группа. Там мой друг. Я познакомлю тебя с ним, – прошептала едва слышно девочка и затихла.
Но Лель услышал её слова, нахмурился, пожевал губами, посмотрел на свой сияющий шлем и снова уставился в окно, вглядываясь в темноту наступившей ночи. Значит, будут ещё беженцы? Нужно готовить бункеры для их размещения. И поднимать спящих менторов, чтобы они обучали людей работать на фермах мраков. Иначе ГНИИ не прокормит всех прибывших. Людям придётся учиться и работать, даже если они не останутся здесь надолго.
Но раз есть вторая группа беженцев, следовательно, город людей разрушен до основания.
Откуда ей известно имя богини? Интересный поворот. Может, люди действительно знают о мраках больше, чем сами мраки о себе? Нет. Это невозможно. Это просто очередная ложь, чтобы принудить мраков подчиниться требовательным и высокомерным существам без доспехов. Доказать своё превосходство над мраками.
Однако какие-то незначительные моменты в разговоре зацепили внимание Леля. Но без твёрдой доказательной базы он не примет утверждение этой девочки. Пусть попотеет и добудет ему доказательства…
А если она права?!
Лель недовольно засопел, сжимая кулаки. Он силился вспомнить, сколько лет назад он появился на свет из утробы бога Репродуктора, но не мог. Казалось, прошла целая вечность. Или несколько часов? Время для мраков не имеет значение. Не имеет, пока существуют их боги.
Но если она права?
Тогда всё представление мраков об их мире рухнет. Нельзя этого допустить. Нельзя допустить, чтобы девочка нашла и предъявила администратору или преемнику доказательства своей правоты. Взрослые люди не пойдут на такой отчаянный шаг, опасаясь потерять ту малую кроху доверия, что возникла между преемником и человеческой расой в момент, когда он впустил их в здание зоны. Они не рискнут подвергнуть себя и свои семьи опасности, особенно учитывая, что вскоре прибудет ещё одна группа беженцев. А малышка вполне может пойти на такой безрассудный шаг и попасть в крупные неприятности. Последствия предсказуемы: мраки взбесятся, люди отвернутся от девочки. А Каин потребует её голову. Она станет обречённым на смерть изгоем в обоих мирах.
С другой стороны, если она права, то это также может ознаменовать и новый виток в эволюции мраков, который застыл как тело ссохшегося старика-администратора в остывающем троне.
Но если он не даст ей представить доказательства, то в собственных глазах упадёт низко, очень низко. Пусть она разрушит представления мраков об их мире. Если сумеет. А с последствиями Лель справится.
Лель напряжённо оглянулся на комок на матрасе и прикусил губу, мучаясь тревожными предчувствиями и мыслями. Всем своим существом он внезапно ощутил, что его прежняя спокойная и понятная жизнь закончилась в тот момент, когда он увидел серые глаза девочки и пожилого мужчину. Глаза девочки, сверкающие живой и чистой водой Земли. И глаза мужчины, полные отчаяния, горя и слёз.
Но вместо этой девочки сегодня, через месяц мог оказаться такой же прозорливый другой ребёнок. Встреча с таинственными знаниями людей о мраках неизбежна. Пусть попытается. Мраки достаточно сильны духом, чтобы принять правду, какой бы жестокой она ни была.
2. Он бежал. Чувствовал напряжение в мышцах. Такое приятное утомление, бросившее тело на тёплую, мягкую, душистую траву. Перед лицом по травинке ползли букашки. Мышиный горошек нежно качал своими пунцовыми мелкими цветочками в такт ветру, пропитанному солнечным светом. А с холма виднелся город. Правда, южная его сторона пострадала от метеоритного дождя несколько месяцев назад. Много тогда погибло людей. Один район выгорел полностью вместе с жильцами.
Лель перевернулся на спину. Над ним тихо плыли облака. Такие белые-белые, кажущиеся невесомыми. Пух. Лебединый пух из воды Земли. И вокруг так сладко пахнет травами и влажной почвой. И звонкий девичий смех приближается. Догнала.
Повернув голову, Лель улыбнулся сияющему созданию. Она действительно вся сияла: изнутри, снаружи. Светло-русые волосы поднимались нимбом от каждого её прыжка.
Девочка-подросток отмахнулась от дикой пчелы и снова рассмеялась, опустилась рядом и, протянув руку, ткнула нежным одуванчиком в ноздри. Лель чихнул и пробудился, озадаченно уставившись на грязное стекло, за которым мрачное небо потемнело от дыма. Город всё ещё горел.