Адмирал Эндрю Каннингхем
Шрифт:
По всей видимости, у Кинга попросту сдали нервы. Две ночи подряд его корабли отбивали атаки торпедных катеров противника, без всякого истребительного прикрытия подвергались бомбежкам по 4 часа подряд, потеряв эсминец «Джуно». Экипажи находились на боевых постах более 48 часов без перерыва. Офицеры и матросы работали на пределе усталости.
Немецкий конвой также повернул назад и возвратился в Грецию. Но даже если бы им удалось добраться до Крита, это мало что изменило бы. Решающий перелом на острове состоялся без их участия. За сутки до описанного боя немецким парашютистам удалось-таки захватить аэродром в Малеме и занять оборону по периметру. Войскам Фрейберга нужно было во что бы то ни стало вернуть аэродром. Они предприняли
Отход эскадры Кинга в юго-западном направлении стал подобен пути на Голгофу. Его корабли подверглись беспрерывной трехчасовой бомбежке. В опасной близости от «Найяда» в течение каких-нибудь 10 минут взорвались 36 авиабомб. От страшных сотрясений корпуса две орудийные башни главного калибра полностью вышли из строя, ряд нижних помещений залило водой, скорость упала до 16 узлов. «Карлисл» получил попадания и загорелся. Пулеметная очередь немецкого истребителя, хлестнувшая по мостику, оборвала жизнь его командира капитана 1 ранга Т.Хэмптона.
В 13.21 с кораблей Кинга увидели идущую им навстречу эскадру контр-адмирала Роллингса в составе «Уорспайта», «Вэлиента», «Дидо», «Ориона», «Аякса», «Глочестера» и «Фиджи». Линейный флот и присоединившаяся к нему утром эскадра Гленни патрулировали в 20–30 милях к западу от пролива Китира, где, как выразился Роллингс, они «выполняли полиную функцию, отвлекая на себя самолеты противника». К полудню «Глочестер» израсходовал 82 % боезапаса, «Дидо» — 75 %, «Фиджи» — 70 %, «Орион» — 62 %. Примерно в 12.30, когда Роллингсу сообщили, что «Найяд» получил тяжелое повреждение и соединение Кинга нуждается в поддержке, он приказал увеличить ход до 23 узлов и принял смелое решение войти в Эгейское море. Час спустя флагманский корабль Роллингса «Уорспайт» получил попадание тяжелой авиабомбой, которая уничтожила всю батарею 4-дюймовых и 6-дюймовых орудий правого борта.
Три эскадры соединились и пошли расчищать Эгейское море. Там их постигла серия неудач. Эсминец «Грейхаунд», потопивший каик, возвращаясь, был поражен двумя бомбами и через 15 минут затонул. Контр-адмирал Кинг, принявший по старшинству командование, приказал «Кандагару» и «Кингстону» подобрать тонущих. Не зная о том, что боезапас «Глочестера» «Фиджи» на исходе, он послал оба крейсера прикрывать спасательную операцию. «Кандагар» и «Кингстон» вместе с находившимися в воде матросами с «Грейхаунда» подверглись продолжительной бомбежке и пулеметному обстрелу с самолетов, атаковавших на бреющем полете.
Несколько дней спустя, при посещении раненых в александрийском госпитале. Каннингхэм выслушал рассказ молодого матроса, который вместе с офицером и 18 другими матросами спасался на шлюпке с «Трейхаунда». Завидев вражеский самолет, несущийся прямо на них, парень прыгнул за борт и нырнул под воду, Когда он вынырнул и огляделся, в лодке лежали одни трупы, залитые кровью.
Отправку «Глочестера» и «Фиджи» на помощь эсминцам Каннингхэм считал второй крупной ошибкой Кинга, которая «стоила флоту двух кораблей», Командующий писал первому морскому лорду: «Они практически израсходовали боезапас, но даже если бы их бомбовые погребы были полны, я бы крепко подумал, прежде чем посылать их. Командир „Фиджи“ сказал мне, что небо над „Глочестером“ было черно от самолетов».
Около 15.00 Кинг, которого Роллингс информировал об опасном перерасходе боезапаса на «Глочестере» и «Фиджи», приказал им уходить. Полчаса спустя они появились в пределах видимости, нагоняя эскадру j полным ходом. Их орудия все еще стреляли. В 15.30 в «Глочестер» попали сразу несколько бомб и он вспыхнул как факел. Его верхняя палуба и надстройки превратились в груду обломков. Экипаж «Фиджи», понимая что он ничем не может помочь, побросали за борт спасательные плотики. Их крейсер продолжал идти
«Так погиб отважный „Глочестер“», — писал Каннингхэм, — «Он вынес все, — ни один корабль не работал так много и не выполнял более рискованных задач. Он получил больше попаданий бомбами, чем любой другой корабль, и переносил их с улыбкой. Когда он уходил из Александрии в последний раз. я подошел к нему на катере и побеседовал с его командиром, капитаном I ранга Генри Роули. Он очень беспокоился о своих матросах, которые находились на пределе физических возможностей, что было не удивительно, и я это прекрасно понимал. Я обещал подняться на борт и побеседовать с ними, когда они вернутся из похода, но они не вернулись. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них остался в живых, поскольку даже после того как они оказались в воде, их беспощадно расстреливали из пулеметов. Тело Роули, опознанное по знакам различия и именному жетону в кармане, четыре недели спустя было прибито к берегу западнее Мерса-Матруха. Это был долгий путь домой».
В 16.45 «Вэлиент» получил два попадания бомбами в корму. Это была мастерская атака, но она не причинила старому линкору больших повреждений. 2 часа спустя настала очередь «Фижди». Крейсер выстоял в 20 бомбежках, обрушившихся на него за последние 4 часа. Он расстрелял весь боезапас, но упорно продолжал идти вперед, заливаемый каскадами воды от всплесков падающих бомб и осыпаемый градом осколков, барабанивших по его надстройкам и палубе. Потом наступило затишье. И вдруг, в 18.45 из облаков неожиданно вынырнул одиночный «Me-109» и в крутом пике сбросил бомбу у самого борта «Фиджи». Она поднырнула под крейсер и взорвалась под днищем. Корабль стал намертво, его машины заклинило и он сильно накренился. Полчаса спустя еще один одиночный самолет сбросил на него три бомбы, которые вызвали взрыв котельного отделения. В 20.15 «Фиджи» перевернулся и затонул. Эсминцы «Кандагар» и «Кингстон», следовавшие вместе с ним, спустили свои лодки и плотики и ушли, избегая атак самолетов. Они вернулись с наступлением темноты, подобрав в общей сложности 523 человека из команды крейсера.
Утром 23 мая на пути в Александрию английские корабли еще дважды подвергались ударам с воздуха. Особенно досталось при этом эсминцам «Келли». «Кашмиру» и «Киплингу», которых атаковали 24 пикирующих бомбардировщика. «Кашмир» получил попадание и затонул через 2 минуты. В «Келли», идущий со скоростью 30 узлов, попала бомба крупного калибра. Он сильно накренился на левый борт и перевернулся, продолжая по инерции двигаться вперед. Эсминец держался на воде еще около получаса и только после этого затонул. Германский самолет, прежде чем улететь, подверг оказавшихся в воде матросов обстрелу из пулеметов. «Киплинг» немедленно приступил к спасению потерпевших. Он оставался на месте в течение 3 часов, выдержав 6 атак бомбардировщиков. «Киплинг» подобрал из воды 279 матросов и офицеров. Между 8.20 и 13.00 его атаковали в общей сложности 40 самолетов, сбросивших более 80 бомб, но корабль остался невредимым. На следующее утро, 24 мая «Киплинг» остановился в 70 милях от Александрии, поскольку у него кончилось топливо. Остаток пути он проделал на буксире.
Тем временем, в Александрии день сменился вечером, а вечер — ночью. В штабе флота на крупномасштабной карте через каждый час отмечали изменения в местоположении кораблей. Днем 22 мая Каннингхэм отправил всем кораблям в море радиограмму следующего содержания: «Продолжайте бой. Флот должен помочь армии выстоять. Ни один солдат противника не должен добраться до Крита по морю». В тот ужасный день командующий в течение 17 часов получал одно известие страшнее другого: «Глочестер», «Фиджи», «Грейхаунд» потоплены; «Уорспайт», «Вэлиент», «Найяд» и «Карлисл» повреждены. Он дошел до такого состояния, что вздрагивал от каждого телефонного звонка, от каждого стука в дверь кабинета, за которым обычно следовала печальная новость.