Адмирал Горацио Нельсон
Шрифт:
Испокон веков Англия являлась трудным союзником для тех, кто объединялся с ней в совместной борьбе против общего противника. Она неизменно старалась переложить на своих союзников всю тяжесть борьбы, максимально сберегая собственные силы. Англия всегда стремилась верховодить в подобных союзах, обеспечивая, прежде всего свои интересы и игнорируя интересы союзников. При всем этом англичане старались воздействовать на стратегию союзников таким образом, чтобы лишить их самостоятельности и поставить во вспомогательное положение по отношению к собственным целям и замыслам.
Е. В. Тарле в интересной работе об адмирале Ф. Ф. Ушакове пишет: когда Россия стала участницей второй коалиции, «оказалось, что два других главнейших
В этом плане взаимоотношения Нельсона и Ушакова являются убедительной иллюстрацией английских союзнических традиций. Нельсону хотелось переложить на русскую эскадру большую часть забот по блокаде французской армии в Египте. Кроме того, Нельсон желал получить от Ушакова помощь в освобождении Южной Италии от французов и республиканцев. Этим, собственно, и должны были ограничиться обязанности русских военно-морских сил в Средиземном море. По их исполнении русским следовало незамедлительно возвратиться в Черное море.
Этот стратегический план преследовал три цели: во-первых, он предусматривал, в конечном счете, продолжение закупорки русского флота в Черном море, устранение его из Средиземного моря, которое надлежало предварительно завоевать соединенными силами. Во-вторых, предполагалось удержать русский флот от самостоятельных действий и низвести его на роль вспомогательного отряда при осуществлении английских планов. И, в-третьих, Нельсон должен был не допустить решения русским флотом задач, в которых был непосредственно заинтересован Петербург, а именно – освобождения Ионических островов, что впоследствии помешало бы французам продвигаться в сторону Балкан и Южной России. Кроме того, императора Павла I волновал вопрос о статусе Мальты. Павел I был гроссмейстером ордена Мальтийских рыцарей. Захват Мальты Бонапартом в 1798 году сильно задел российского императора, и освобождение Мальты эскадрой Ушакова повлекло бы за собой водружение российского флага над островом. Реализация этих планов была крайне невыгодна Англии, ибо в результате их осуществления Россия заняла бы прочные позиции на выходе в открытые моря.
Хотя с точки зрения непосредственных российских интересов кораблям Ушакова у Египта делать было нечего, но союз есть союз, и дело чести – добросовестная помощь партнеру. Поэтому русский адмирал в письме к Нельсону изъявил готовность участвовать в блокаде Египта. Правда, Ушаков намеревался выделить для этой цели из своей эскадры фрегаты и канонерки, одновременно предполагая использовать линейные корабли для занятия Ионических островов. Конечно, такое ослабление эскадры должно было отрицательно сказаться в боях за острова, но тут уж ничего не поделаешь.
Однако Нельсона это совсем не устраивало. Он желал, чтобы все русские корабли действовали у Египта, который Англия мечтала прибрать к своим рукам. Ионические же острова он собирался занять сам, как только для этого у него высвободятся силы. В декабре 1798 года Нельсон упрекает Ушакова: «Только что пришел из Александрии английский фрегат, и я с истинным сожалением узнал, что… прибыли всего лишь один или два фрегата и десять канонерок (имеются в виду русские корабли), тогда как, конечно, должно было послать не меньше чем три линейных корабля и четыре фрегата с канонерками и мортирными судами. Египет – первая цель, Корфу – второстепенная». В последней фразе – суть концепции Нельсона: русские силы нужно стянуть к Египту, а не в район Ионических островов.
Ионические острова расположены цепочкой вблизи западного побережья Греции (тогда владения Турции). Самым крупным и значительным в военном отношении был остров Корфу, поэтому французы приложили максимум усилий для его укрепления.
Жители острова совершенно справедливо относились к французам как к иноземным захватчикам, что облегчало задачу русских моряков. Осенью 1798 года моряки Ушакова выбили оккупантов со всех основных островов, за исключением Корфу. Русские блокировали остров и в результате трехдневного ожесточенного штурма 1-3 марта 1799 года овладели им. Это была невиданная операция, когда только одни военно-морские силы захватили мощную и хорошо защищаемую крепость.
Русский адмирал прекрасно понимал, чего добивается Нельсон, какими категориями он мыслит. Об этом свидетельствует письмо Ушакова от 5 марта 1799 года русскому посланнику в Константинополе В.С. Томаре после взятия русской эскадрой Корфу. «Требования английских начальников морскими силами, – писал Ушаков, – в напрасные развлечения нашей эскадры я почитаю за не иное, что они малую дружбу к нам показывают, желая нас от всех настоящих дел отстранить и, просто сказать, заставить ловить мух, а чтобы они вместо того вступили на те места, от которых нас отделить стараются. Корфу всегда им была приятна: себя они к ней прочили, а нас разными и напрасными видами без нужд хотели отделить… Однако… Корфу нами взята». Далее русский адмирал замечает, что англичане к нему «требования делают напрасные и сами по себе намерение их противу нас обличают. После взятия Корфу зависть их к нам еще умножится…».
Простить этого Ушакову Нельсон не мог.
Английский контр-адмирал занялся межсоюзническими провокациями. Когда в Неаполь прибыл с наградами от султана уполномоченный великого визиря Келим-эффенди, Нельсон в беседах с гостем пытался возбудить недоверие турок к русским. По мере того как определялось намерение Ушакова не во всем следовать пожеланиям Нельсона, последний отбрасывал всякую сдержанность в выражениях даже в официальной переписке. В январе 1799 года он писал капитану Боллу, руководившему блокадой Мальты: «Нам тут донесли, что русский корабль нанес вам визит, привезя прокламации, обращенные к жителям острова. Я ненавижу русских, и если этот корабль пришел от их адмирала с о. Корфу, то адмирал – негодяй». Интересно, что почти все биографы Нельсона считают нужным упомянуть о его отрицательном отношении к русским и к Ушакову.
Трудно сказать, объясняется ли неприязнь Нельсона к Ушакову также и пониманием того, что русский адмирал опередил его в области флотоводческого искусства. Но факт остается фактом: то, что совершил Нельсон в битве при Абукире, было впервые осуществлено Ушаковым в 1791 году в сражении с турецким флотом в Черном море у мыса Калиакрия. Турецкие корабли, которых было значительно больше, чем русских, стояли у берега под прикрытием сухопутных батарей. Чтобы использовать благоприятное направление ветра, Ушаков повел свои корабли в узкое пространство между берегом и турецкими кораблями и неожиданно для противника навязал ему ожесточенный бой, одержав полную и решительную победу. Следовательно, новая тактика, связываемая с именем Нельсона, была применена на семь лет раньше. Разумеется, английское Адмиралтейство было прекрасно осведомлено о сражении у Калиакрии. Не мог не знать о нем и Нельсон. Хотя бы потому, что в России служили некоторые англичане, возвратившиеся затем в отечественный флот.