Адмирал Империи – 10
Шрифт:
Так же было уничтожено два БДК 11-го корпуса, огнем палубной артиллерии верных Кайоде Ричардсону кораблей. Именно этот капитан взял на себя командование эскадрой Сената и продолжал это делать до последнего. Если бы не принципиальность коммандера Ричардсона жертв этого противостояния было бы куда меньше.
После получасового хаоса, в который превратилось сражение, где корабли 11-го корпуса атаковали крейсера и линкоры Ричардсона, а те в свою очередь пытались уничтожить и сбросить с себя приставучие БДК, оказалось что силы противоборствующих сторон примерно выровнялись. За «республиканцами» все еще оставалось некоторое численное превосходство — у Кайоде Ричардоса под рукой находилось около пятнадцати вымпелов.
Генералу Томпсону и его ребятам по итогу удалось взять на абордаж семь кораблей. Плюс наша с Итаном Дрейком побитая, но все еще действующая эскадра. В какой-то момент всем стало очевидно что ни одна из сторон не может победить, либо если и выйдет победителем, то с огромными для себя потерями, которые обнулять победу.
Тут на авансцену снова вышел ваш покорный слуга. Итан Дрейк, Ричардсон, Томми-ган и остальные американцы не могли смотреть даже друг на друга, готовые разорвать своих недавних товарищей по оружию. Я же, как человек посторонний в их давней ненависти, оказался самым подходящим переговорщиком. Не спрашивая совета и уж тем более разрешения моих новых союзников, я за их спинами связался с коммандером Ричардсоном и плотно присел тому на уши, описав сложившуюся патовую ситуацию.
Американец к моему счастью не стал спорить, возможно, критические повреждения его флагманского «Бруклина», который продолжал гореть и плавиться, сказались на этом, но Ричардсон в разговоре со мной вел себя крайне разумно. После недолгих споров и эмоциональных высказываний, без чего не обходится на флоте ни одна беседа, мы пришли к общему мнению. Что дальше продолжать это кровопролитие крайне неразумно. Итогом нашего диалога явилось соглашение о прекращении огня с обеих сторон и обмене пленными.
Это был важный момент, ибо в обеих образовавшихся эскадрах, в одночасье оказалось, что команды кораблей разделены и неоднородны. Часть космоморяков была за Дрейка, часть продолжала оставаться верной Сенату. Плюс огромное число взятых в плен «моряков» штурмовиками генерала Томпсона. Всех этих людей нужно было как-то рассортировать по принципу: «янки» — «дикси». Чем мы с Ричардсоном, Дрейком и остальными и занялись…
Томми-ган отпустил экипажи захваченных им кораблей, за исключением тех, кто решил присоединиться к мятежу Дрейка. Тот же самый сортинг на добровольной основе произошел на всех остальных кораблях. По-итогу в эскадре Итана Дрейка и моей оказалось 12 боевых кораблей и 16 БДК. Поддержали Дрейка примерно около двадцати процентов членов экипажей и почти восемьдесят пять процентов офицерского и рядового состава корпуса «морской» космопехоты. В отличие от флота, где в течение всего времени после окончания Гражданской войны Сенату удалось провести чистки состава, в Корпусах космодесантников таких жестких чисток не производилось. Вот вам и результат, которым умело воспользовался мятежный адмирал Итан Дрейк…
За Ричардсоном осталось большая часть боевых кораблей — всего 17 вымпелов, и этого количества оказалось недостаточно, чтобы снова начать сражение. Поэтому, как только обмен пленными и добровольно присоединившимися к той или другой стороне был завершен, эскадра верная Сенату благоразумно решила покинуть орбиту Тиры-7. Коммандер Ричардсон не стал оспаривать сектор планеты, ибо понимал, что все равно его не удержит. К тому же поверхность Тиры была до сих пор не взята под контроль и внизу оставались очаги сопротивления со стороны русских планетарных сил обороны. Ничего не держало здесь Кайоде Ричардсона, поэтому он решил оставить планету за Дрейком, рассчитывая в скором будущем поквитаться с адмиралом. Тем более что где-то рядом должна была курсировать союзная османская эскадра, с которой Ричардсон планировал соединиться в скором будущем…
Глава 2
— Не пойму, кто ты такой, сынок? И что ты здесь делаешь, среди «дикси»? — генерал Томпсон неожиданно повернулся ко мне и начал сверлить меня из-под густых бровей недоверчивым взглядом.
— Давайте сразу договоримся, генерал, — я не собирался любезничать с этим хамоватым космопехом, пусть даже он и спас наши шкуры от Ричардсона, поэтому сам решил перейти в наступление, тем более что надо было как-то заявить о себе и своих людях в этом странном новосформированном флоте, — я вам не сынок, это во-первых! Во-вторых, обращайтесь ко мне по имени отчеству, званию и на «вы»! Больше повторять не буду…
Я максимально накалял ситуацию, потому как чувствовал, что на этой сходке бывших «федератов» если не потяну одеяло на себя, то могу потерять влияние. Как-никак, но до сих пор наша маленькая мятежная эскадра являлась союзной американо-российской. И я в будущем не планировал становиться одним из рядовых коммандеров мятежного флота Итана Дрейка и уж тем более его сухопутного дружбана — Эрла Томпсона.
Видимо старик Дрейк понял мои опасения и поэтому крайне снисходительно и даже дружелюбно отреагировал на мой выпад в сторону генерала, рассмеявшись и по-дружески похлопав по плечу сначала меня, а потом и Томми-гана.
— Не пытайся прогнуть этого молодого человека, Эрл, — сказал командующий, обращаясь к космопеху. — Русский контр-адмирал не один и не два раза доказывал, кто он и что представляет собой в секторе боя. Теперь же волею судьбы мы сражаемся по одну сторону баррикад, и он такой же брат тебе, как и мне…
— Не знаю, не знаю, командующий, — неуверенно покачал голова Томпсон, продолжая прожигать меня взглядом. — Не нравится мне он…
— Потому что он «раски»? — спросил Дрейк, продолжая улыбаться. — Поверь, совсем скоро это для всех нас будет абсолютно неважным…
— Все-таки объединяться с нашим врагом это не самая лучшая затея, — генерал все еще не решил, продолжить назревающий спор или оставить на время. — «Раски» всегда могут подло ударить в спину в самый неподходящий момент…
— «Подло ударить в спину»?! — я машинально потянулся к эфесу своей сабли. — Вы имеете в виду так же подло ударит, как вы несколькими часами ранее?
— Если бы я так не поступил! — взревел Томпсон, краснея он гнева и вскакивая из-за стола. — То ты, ублюдок, был бы уже трупом, как, впрочем, и все остальные здесь сидящие! Так что не смей обвинять меня в предательстве, мальчишка, тем более что ты не знаешь все подоплеки ситуации!
— А вы не смейте обвинять меня в предательстве, которое и вовсе не совершал! — тут же парировал я, спокойно встав и положив руку на эфес, предлагая тем самым легко разрешить наши противоречия.
— Остановитесь, джентльмены, — Дрейк поднялся и встал между нами.
Остальные капитаны тоже повскакивали с мест и попытались остановить намечающуюся дуэль. Тем не менее, изрядно уже выпивший генерал морпехов все больше и больше распалялся.
— Вы думаете, я буду драться с этим молокососом на поединке чести? — усмехнулся Томми-ган, обращаясь к своим товарищам. — Да я просто сейчас же вышибу ему мозги из табельного и концы в воду!