Адмирал Империи – 30
Шрифт:
– Только не говорите, что та же чертовщина творится сейчас и среди наших доблестных военных, – с трудом беря себя в руки, я перевел полный плохо скрываемого напряжения взгляд на Доминику.
Та кивнула головой, отчего на душе стало еще неспокойней.
– На Российском Императорском Космическом Флоте, Александр Иванович, как раз сейчас самая настоящая буча творится. Что называется, разброд и шатание на всех палубах. Единой позиции нет. Как пауки в банке грызутся меж собой дивизионные адмиралы и командующие…
Я вздрогнул,
– Вы, наверное, думали, что я шучу, говоря, будто вы отныне полностью свободны и вам ничего больше не угрожает? – криво усмехнулась Кантор, заметив мою озадаченную физиономию. – Так вот, ничуть. На флоте в «Екатеринославской» сейчас такая жуткая неразбериха творится, что хоть святых выноси.
Наша космическая группировка того и гляди распадется на фрагменты, контролирующие каждый свой огрызок пространства. Возвращаясь к вашей судьбе. В такой обстановке начальству не до того, чтобы выискивать всяких опальных адмиралов, прохлаждавшихся в штрафбате.
– Не то, чтобы я там прохлаждался… Но я вас кажется понимаю, – вздохнув, произнес я. – Значит неопределенность в головах и грязня зацепила и боевые соединения.
Доминика одарила меня печальной понимающей улыбкой:
– Я, Александр Иванович, три недели назад тоже пребывала в счастливом заблуждении, искренне полагая, что наш могучий космофлот – это незыблемая основа стабильности и порядка, по крайней мере, в имперском секторе контроля, – она сделала неопределенный жест рукой, словно очерчивая в воздухе границы звездного скопления.
– Так вот, жестоко ошибалась, как оказалось. Стоило лишь поступить с «Новой Москвы» первым известиям о придворных заговорах с далеко идущими целями, о беспринципных интригах власть имущих, о яростной подковерной борьбе разных кланов за право влияния на исход дележа императорского трона, как все наши доблестные космофлотоводцы мигом растеряли хваленую выдержку и принципы, ударившись во все тяжкие! В каждой дивизии и эскадре сразу отыскалось по нескольку альтернативных «центров притяжения». Все галопом ринулись примерять на себя мантию и корону, забыв о долге, чести и присяге. Куда там американцам – самый страшный и опасный наш противник, выходит, внутренний…
– Дележке? – переспросил я, не веря своим ушам. Не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. – Между кем и кем?
– Да там, в этом гадюшнике, сам черт ногу сломит! – брезгливо скривилась Доминика. – Столько всяких коалиций, что с ходу не разобрать. Вчерашние лютые враги сегодня обнимаются как лучшие друзья, зато прежние закадычные кореша грозят перегрызть друг другу глотки. Все кругом лицемерят, пытаясь скрыть истинные мотивы и мысли. Пока непонятно кто за кого и против кого.
Но вот что скажу: у меня лично складывается впечатление, что едва ли не каждый второй из наших адмиралов уже примеряет императорскую корону и мечтает воссесть на трон, предварительно скинув оттуда остальных претендентов…
Вице-адмирал откинулась на спинку кресла, утомленно прикрыв глаза.
– Вы же сами прекрасно знаете, Александр Иванович, что последние три императора, включая Константина Александровича, были избраны путем голосования в Сенате исключительно из числа боевых адмиралов космофлота. Такой вот механизм передачи власти у нас существовал.
– Верно, уже больше полувека в Российской Империи существует выборная монархия, где заслуженный, авторитетный адмирал, чей боевой опыт и моральный облик признаны элитами и народом, получает от Сената титул императора, – кивнул я. – И при этом новый монарх в знак преемственности берет себе фамилию последней пресекшейся династии на троне. Помнится, тогда считалось, что именно такая система наилучшим образом подходит для нашего цивилизационного сообщества миров. Лучшее, что мы смогли изобрести, чтобы принести хоть какую-то стабильность в наши звездные колонии…
– Вот только мы с вами прекрасно отдаем себе отчет, что несмотря на все свои плюсы, эта монархическая система насквозь пронизана кумовством, коррупцией, бюрократией и прихлебательством на всех уровнях, – невесело усмехнулась Доминика, открыв глаза. – Что нам обоим, насколько я вас успела узнать и изучить, глубоко претит.
«Ого, она меня, оказывается, давно изучает», – пронеслось у меня в голове еще одно подтверждение заинтересованности данной особы во мне, причем не как в друге семьи.
– Любое государственное устройство хорошо ровно до того момента, пока у власти остаются порядочные люди, – между тем продолжала Домика. – Но стоит системе дать сбой, как тут же наружу лезут все пороки и язвы общества. Впрочем, что толку сейчас об этом сокрушаться… По крайней мере, до недавних пор, выборная монархия более-менее выполняла свою главную функцию – хранила мир и относительное единство между нашими разбросанными по космосу, столь разными и удаленными друг от друга колониями. А это, согласитесь, уже немало!
– С этим трудно поспорить, – я задумчиво потер подбородок. В рассуждениях Доминики определенно был здравый смысл. И вообще эта очаровательная вице-адмирал нравилась мне все больше и больше.
– Вот только, похоже, вся эта отлаженная за десятилетия государственная машина сейчас приказала долго жить вместе с медленным угасанием нашего императора, – тяжело вздохнула Кантор, недовольно поморщившись.
– Хорошо, но объясните мне, Доминика, – я все еще пытался ухватить ситуацию за хвост, – что конкретно мешает нашим сиятельным сенаторам и на сей раз, невзирая на экстраординарность ситуации, провести в четвертый раз процедуру утверждения на престоле нового выборного императора из адмиралов? Согласно устоявшейся практике и букве Конституции?