Адмирал Империи – 9
Шрифт:
На «Гловере» зенитных орудий было всего шесть — по три с каждого борта, поэтому ничего они сделать нашим МиГам так и не смогли. Для успешного отражения налета истребителей на свой корабль зенитчикам необходимо было работать в парах и тройках, чтобы совместными усилиями перекрестным огнем, зажав истребитель, уничтожить его. Здесь же у американцев просто не хватало «рук» для этого, слишком много МиГов одновременно пошло на сближение с фрегатом.
Более того, задача истребителей состояла не только в уклонении от трасс снарядов автоматических зенитных орудий врага и выводе из стоя трансляторов полей. Наши пилоты и сами могли атаковать зенитных гнезда, благо бронированная обшивка этих башен была не такая толстая, и пушки МиГов с нескольких
Через четыре минуты бешеной москитной атаки от «Гловера» остались только рожки да ножки. Все энергощиты американского фрегата были благополучно погашены без возможности быстро восстановления, и плюс пять из шести зениток так же были уничтожены. Наши пилоты потеряли в этом противостоянии всего одну машину, пилот которой благополучно катапультировался и был подобран своими товарищами…
Далее настал черед «Шофилда». Русская эскадрилья, оставив в покое «Гловер», развернулась в сторону своей второй цели. Здесь задача оказалась посложней. Дело в том, что к «Шофилду» вплотную подошел эсминец «Стоктон», а это автоматически означало, что возможности зенитной артиллерии врага удвоились. Теперь нашим пилотами противостояло сразу двенадцать зенитных орудий, и стрелять по русской эскадрильи они начали раньше, чем это сделали их коллеги с «Гловера».
В результате у палубников с «Прута» появились новые потери — две машины были сбиты на подходе. Однако это не повлияло на общий характер боя, русские асы бесстрашно окунулись в перекрестия ярких плазменных трасс, умело маневрируя между ними и продолжая делать свою работу. То тут, то там очередной МиГ, разрушенный и пробитый десятками плазменных лучей, озарял космос ярким взрывом, но за это враг платил куда большую цену. Энергополя «Шофилда» и «Стоктона» были обнулены, большая часть зениток кораблей так же замолчали навсегда. Русская эскадрилья, израненная и потрепанная, все-таки выполнила задание, уходя назад к своему кораблю. Шесть машин наши оставили в секторе боя, но все что от них требовал командир — сделали…
И тут же «Прут» вступил в сражение. Сначала главное орудие нашего тяжелого крейсера, а затем, как только позволило расстояние, и остальные его батареи открыли ураганный не стихающий ни на секунду огонь, сначала по «Гловеру», а после и по остальным американским вымпелам. При этом «Прут» быстро приближался, мощность его огня и точность попаданий все время росла.
Фрегаты противника попытались было сопротивляться, но как это сделать когда у «раски» тотальное превосходство в артиллерии, а главное напрочь отсутствует собственная энергозащита. Фронтальное поле «Прута» не уменьшилось даже наполовину, а американские фрегаты уже были похожи на швейцарский сыр — такие же аппетитные и с дырочками. В таком противостоянии ты, либо остаешься на прежних координатах, продолжаешь бой с этим грозным русским крейсером и в итоге героически или не очень героически погибаешь, либо — разворачиваешься и как можно быстрей пытаешься покинуть простреливаемый сектор.
Что и сделали капитаны американских фрегатов, крутанувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов и на «форсаже» побежавшие куда подальше. То же самое попытался сделать и миноносец «Стоктон», но ему повезло меньше. Несколько орудийных зарядов «Прута» угодили прямиком в район его силовых установок, погасив обе. Эсминец безвольно поплыл по инерции в пространстве, пытаясь хоть как-то выправить свое положение с помощью тормозных двигателей.
«Шофилду» пришлось вернуться обратно и взять подбитый эсминец на буксир магнитными тросами. Все это американский фрегат совершал под непрекращающимся огнем «Прута», что, кстати, делает честь нашим врагам, не бросившим товарищей в беде, а презрев страх, бросившимся им помогать. Впрочем, для русских космоморяков помощь своим было делом обычным, так что этот жест командира «Шофилда» никто из наших особо не оценил…
«Прут» продолжал преследование американских кораблей, так как скорость их заметно снизилась. В частности «Шофилд», тащивший на себе «Стоктон», не мог выдавать больше девяти единиц. Видя это, кавторанг Милютин решил изменить собственный первоначальный план, о котором сообщал командиру «Пантелеймона» — о том, что лишь «припугнет» американцев и разгонит их, а затем, как можно скорей вернется на прежние координаты и поможет Паршинину разобраться с «Сан-Хуаном».
Сейчас же цель в виде еле отползающих как черепахи двух американских вымпелов была так близка и так заманчива, что Яков Иванович решил потратить еще часок, но разделаться с «Шофилдом» и «Стоктоном» до конца, занеся эти названия в послужной список уничтоженных «Прутом». Кстати на счету нашего крейсера, если посмотреть на списки, за его долгий и славный военный путь числилось целых одиннадцать уничтоженных вражеских вымпелов, и еще пятнадцать, в уничтожении и захвате которых «Прут» принимал непосредственное участие.
— Так что еще парочка не помешает… Тем более что мне как раз не хватает чуть более тысячи баллов опыта на нагрудном жетоне, чтобы получить заветные три звездочки капитана первого ранга на погоны, — подумал Яков Милютин, хитро прищурившись и отдавая приказ своим штурманам проложить оптимальный маршрут движения по направлению за отступающим американским фрегатом. — Уничтожение вражеского эсминца — это триста шестьдесят очков, уничтожение корабля класса фрегат — это уже целых восемьсот… Конечно, если собственный корабль при этом не получил серьезных повреждений… А мой «Прут» как раз таковых и не получил. Противнику так и не удалось пробить фронтальное энергополе крейсера…
«Прут» рванул за отступающими вражескими кораблями, все дальше удаляясь от своих первоначальных координат из сектора, где его напарник Паршинин вел бой с «Сан-Хуаном». Кавторангу Паршинину не особо и нужна была помощь «Прута» чтобы разделаться с Бастианичем. Американский крейсер, до этого сильно пострадавший в первой фазе боя, когда он, не рассчитав сил, схлестнулся с «Аскольдом», не мог на равных противостоять «Пантелеймону». Наши канониры имели полное превосходство в артдуэли с «Сан-Хуаном», заставляя того пятиться все дальше назад, под прикрытие «Юты» и «Луизианы»…
— Только чем они тебе, Джо, могут помочь, если сами еле держаться в противостоянии с «Диром» и «Аскольдом»? — улыбнулся Игорь Пашинин, просматривая сводку и мысленно обращаясь к командиру «Сан-Хуана» — Джо Бастианичу. — Так что даже хорошо что «Прут» погнался за легкой добычей в виде эсминца и фрегата. Не нужно будет делить победу с Яковом над «Сан-Хуаном».
Кавторанг Паршинин не менее Милютина мечтал о погонах с тремя звездами, и не хватало ему для этого тоже примерно с тысячу баллов. К тому же за уничтоженный или захваченный тяжелый крейсер врага бонус в виде очков опыта начислялся несравнимо больший, чем за малые корабли поддержки — а именно от двух до трех с половиной тысяч баллов, в зависимости от класса, поколения и остальных характеристик корабля противника…
— С такими-то показателями на жетоне можно в скором времени и капитаном-командором стать, — Паршинин мечтательно скосил глаза себе на нагрудную информационную планку, где высвечивались его: имя, звание, должность, цифры опыта и боевые награды…
Так два наших крейсера расходились все дальше друг от друга, каждый сосредоточившись на собственном задании. И все вроде шло хорошо, но до того момента, как…
Глава 11
До того момента, пока в поле зрения наших кавторангов не появился будто бы из ниоткуда еще один игрок на смертельной сцене. Этим игроком явился американский линейный корабль «Калифорния», что стало неожиданностью для всех.