Адмирал Ушаков. Письма, записки

Ушаков Федор Федорович

Я удивляюсь, что подчиненный приказания своего начальника принимает в противную сторону и называет объяснения оных порицанием, ибо я справедливый долг имел сказать ему в подтверждение в рассуждении, что с сожалением видел двоекратно в команде его, г. Баранова, необыкновенное против прочих множество больных людей, как-то прежде на корабле «Павел» в короткое время его командования выбыло умершими служителей более, нежели во время моего командования оным кораблем в четыре года. Почитаю ж я, что тогда начало болезни в той команде последовало от неосторожной его посылки людей за камышом в Аккерман и в перевозе оного на строющийся тогда его в Южной бухте хутор. А посылка в Аккерман в тогдашнее время за камышом в рассуждении заразительного и гнилого там в летнее время воздуха было от меня письменными приказами весьма запрещена.

Объявляя о сем ему, г. Баранову, в подтверждение моих приказаний сим письменно

еще подтверждаю, дабы употребил он всевозможное старание безотговорочно о исполнении упоминаемых должностей; к исследованию ж его во оном собою без особого позволения его светлости в рассуждении знатного его чина приступить не осмеливаюсь, а в свое время обо всем оном не премину донесть его светлости.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ПРИЗОВЫХ ДЕНЕГ

4 апреля 1791 г., г. Севастополь

По сходству повеления вашей светлости взятые в прошлом году во время крейсирования эскадры около анатолийских берегов крейсерскими нашими судами под Синопом на разных судах призовые вещи теми крейсерами в прошлом же году проданы всего из оных призов ценою до пятнадцати тысяч рублей. Из оной суммы сходно с повелением вашей светлости третья часть от крейсеров получена в здешнее казначейство. Из оной принадлежащую часть эскадренному командиру получил я, часть же, следуемая по главному предводительству вашей светлости^[27], с прибавлением из оставшего третьей части на всю эскадру нижних чинов, каждому выдано по одному рублю, а затем уже оставшие до шестисот рублей приказал я употребить на госпиталь в пользу больных служителей, а затем все оставшее разделено крейсерами между собою на всю их команду. Тож взята на пленном корабле, что ныне именуется «Иоанн Предтеча», денег турецкой монетою на российский счет четыреста один рубль, приказал я все оные отдать на госпиталь же, в пользу больных служителей.

Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков

ПРИКАЗ Ф. Ф. УШАКОВА О РАССЛЕДОВАНИИ ДЕЛА Д. Н. СЕНЯВИНА В СВЯЗИ С ЕГО ПРОШЕНИЕМ НА ИМЯ Г. А. ПОТЕМКИНА

9 апреля 1791 г.

Представленное ко мне при рапорте по команде первой эскадры от флота капитана Шапилова, поданное к нему от командующего кораблем «Вознесение Господне» («Навархия») штаба его светлости генеральс-адъютанта^[28] флота капитана 2 ранга и кавалера Сенявина на имя его светлости на отданный от меня 7 числа сего месяца приказ о непослушании его, Сенявина, исполнением по моим приказам прошение, хотя в нем объяснены некоторые слова излишне и несходны с тем приказом, однако непремину я оное прошение как следует с обстоятельным объяснением и копию с того приказа, равно и поданный рапорт от эскадренного ж командира ноября 29 дня прошлого 1790 года, о таковом же его, г. Сенявина, неисполнении по приказам при первом случае представить к его светлости с испрошением подлежащего мне и эскадренному командиру законного удовлетворения, о чем сим по команде к сведению эскадренному командиру и ему, г. Сенявину, объявить честь имею. При сем же для будущего разбирательства сего дела в пополнение генерального от 7 числа сего месяца приказа объясняю: вторичное приказание мое было оного 7 числа при бытности со мною 3-й эскадры командующего бригадира флота капитана и кавалера Пустошкина, который все касательное до порядка подтверждение мое об оном слышал.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ С ЖАЛОБОЙ НА ПРОДОЛЖАЮЩИЕСЯ СО СТОРОНЫ Д. Н. СЕНЯВИНА НЕДОСТОЙНЫЕ ПОСТУПКИ

12 апреля 1791 г.

Осмеливаюсь всепокорнейше просить вашу светлость оказать милость и удостоить прочтением моего объяснения и рассмотреть понудившие меня к тому обстоятельства. Сия отличная милость ободрит ревность и усерднейшее мое желание к службе и должности, на меня возложенной.

По сходству повеления вашей светлости, в сентябре прошлого года мною полученного о господине генеральс-адъютанте Сенявине, все возможности в благоприятствах по должности службы в пользу я употребил. Но он, господин Сенявин, не внемля сии мои сходные с желанием вашей светлости к нему усердия, усильным недоброжелательством своим наносит напрасное мне оскорбление и не заслуживает делаемое мною ему уважение (неприятными примерами против команды наносит соблазн другим). Недоброжелательство его происходит ко мне давнее время. Я не предпринимал вашей светлости об нем объясниться, не желая тем нанести неудовольствие,

надеялся справедливыми моими поступками привесть все в должный порядок, в котором большей частью по команде я уже успеваю. Если бы он не подкреплял ко мне некоторые еще недоброжелательства, надеялся иметь уже спокойствие.

По приезде его ныне из Москвы, кажется, надеется он на какой-нибудь мой упадок и более явно наводит мне расстройку и делает помешательство в делах. Также обстоятельства оказали, что недоброжелательства ко мне не чрез одно здешнее место клонятся, большей частью происходят они из Херсона, напоследок и от гребного флота и соединены с такой тонкостью, что если ваша светлость лишит меня собственного рассмотрения, могу безвинно потерять ко мне ваши милости, которые за верх всякого моего счастья почитаю и боюсь их напрасно лишиться. Даже все дела прошедшей кампании, произведенные мною против неприятеля, переложены и дан вид им совсем другого порядка, клонящегося якобы во всех случаях, что по оным есть мое упущение и что другой, будучи на месте моем, сделал бы гораздо больше. Сие пропущено единственно для повреждения мне.

Вашей светлости донесть честь имею: во всех оных случаях исполнил я все должное сходно с выгодными правилами без всякого упущения, сохранил только справедливую и должную предосторожность в сбережении флота, не делая неосновательных и вредных рисков (какими некоторые по необстоятельному сведению и по неискусству своему в делах моих делают заочный упрек). Во всех оных случаях соблюл я ту осторожность и сделанную мне важнейшую вашей светлости доверенность, от которой всеобщая польза зависит, ибо если бы нечаянно малейшее, что флот привело в расстройку, общая польза потерпела бы много. Расположение мое было и есть таково, когда неприятель будет бессильнее и в робости (нежели каков был), я всякую, хотя бы излишнюю, отважность тогда предприниму к его истреблению, но за всем тем и в прошлое время не упустил я ничего, кроме непреоборимых случаев невозможности.

Впрочем, милостивый государь, во всех делах моих и содержании команды поступаю я по предписанию вашей светлости с должной справедливостью и сохранением законного порядка. К непринадлежащему мне по закону пользованием не касаюсь ни одной полушки, определенным мне милостию вашей светлости положением нахожу себя совершенно довольным и более не ищу ничего, как прямым порядком веду службу мою со всяким усердием и ревностью. Сие делает меня во всем безопасным. Если что доведено будет до вашей светлости сему противное, всепокорнейше прошу оказать мне милость повелеть строго исследовать справедливость дела, и если со объяснением моим скажется несходно и найдусь в том виновным, подвергаю себя тому, что я не только недостоин командования флотом, но и недостоин буду названия и последнего офицера. Ежели что подобное доведено до вашей светлости, взыщите меня великой милостию прислать сюда из старших кого-нибудь генерала, кто бы рачительно уведал справедливость дела и недоброжелательства против меня клонящиеся, оправдал пред вашей светлостию.

Я объясняюсь не для того, чтоб боялся потерять команду. Когда будет вашей светлости угодно, во всегдашнее время сдам оную во всяком лучшем порядке без малейшей прискорбности, лишь бы сие случилось не от потеряния ко мне вашей милости. Если кто будет на месте моем старший, я охотно тогда буду под командою и употреблю таковое ж старание мое в исполнении должности, что будет на меня возложено. Почитаю божественным законом повиноваться определению главного начальства со всякой усердностию.

Будучи в Яссах, по сим обстоятельствам и видимым мною последствиям желал непременно объясниться вашей светлости, но несмелостию моею в таком случае в рассуждении великой вашей особы, опасаясь нанести беспокойство, сей желаемый случай я упустил. Простите великодушно мне, милостивейший государь, что я соискание ко мне милостей вашей светлости, опасаясь их напрасно потерять, осмелился сим столь много обеспокоить. Ваша светлость соизволили заметить, сколь мне было чувствительно то, что я не находил случая самолично объясниться, желал бы я одной только милости, чтобы всякую несправедливость позволено было мне обличить самолично, а к чему не имею случая и от меня, что закрыто, в том никакого оправдания принесть не могу.

Вашей светлости осмеливаюсь всепокорнейше донесть, что я в объяснении моем объявляю сущую справедливость, как пред всевышним существом не ложно. Прошу всепокорнейше вашу светлость о нелишении вашими милостями, которые со всяким усердием и ревностию при всяком случае потщусь заслужить и оказать себя оных достойным.

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА Г. А. ПОТЕМКИНУ С ЖАЛОБОЙ НА Д. Н. СЕНЯВИНА О НАРУШЕНИИ ИМ ВОЕННОЙ ДИСЦИПЛИНЫ

12 апреля 1791 г., г. Севастополь