Адская смесь
Шрифт:
– Скорее на востоке. Оттуда минометчики как раз и захватят всю площадь оврага. Вот будет нам весело, если до этого не появится авиация! Нашпигуют нас всех свинцом, как запеченных кур – чесноком. Да, попали так попали… А Игорька жаль, сил нет. Надо же… Столько провоевал, и на тебе – на секунду оказался выброшенным над краем оврага, и какой-то сучий потрох успел всадить в глаз пулю… И как попасть-то умудрился? Не иначе, случайно. А все минометы… И разведка о них ничего не сообщала…
– Если бы банды этого района пробили до операции по Тарвалу, то мы знали бы о минометах
– Да очень просто. Стодвадцатимиллиметровые минометы тащат тягачи. Лошадей спутники засекли, а прицепы к машинам – нет?
– Миш, ты прекрасно знаешь, что миномет можно загрузить в кузов.
– А на хрена, скажи мне? На хрена мудохаться с этими «2Б-11» и куда-то грузить, если их спокойно можно катить на собственной тележке? «Духи» не могли знать, что их пасут из космоса. Тогда к чему подобные меры предосторожности?
– Представь, что у минометов колеса поотлетали…
– Лучше бы головы у тех, кто продал духам секретные ПЗРК, поотлетали! Из-за них, козлов продажных, мы ребят теряем, и неизвестно, выберемся ли вообще отсюда живыми… Я бы этих чиновников, Саня, лично к стенке поставил бы и расстрелял бы к едрене фене без суда и следствия! А там пусть со мной делают что хотят. Но этих гнид паскудных я бы не глядя отправил на тот свет – и там еще достал бы. Хрен они где покоя нашли б, сукой буду!
– Успокойся, их и без тебя накажут.
– Ты еще скажи – по всей строгости закона…
– Да! По всей строгости закона.
– Какого закона, Саня?! Что ты как ребенок? Да чинуши все законы под себя рисуют! Сидят на Тверской и рисуют. Чтобы и бабло делать, и безнаказанными, в случае чего, остаться… Ну, ладно там, махинируют в экономике, но ведь на жизни, крови людей состояния наживают!
– Я сказал, успокойся!
– Не успокоюсь! Ответь, я не прав? Скажи, на хрена депутатам неприкосновенность, если они, как сами утверждают, работают честно и исключительно во благо страны и общества? Если ты честный, то чего тебе бояться? Да эти депутаты только неприкосновенностью своей показывают, что воруют…
– Шепель, хорош! – повысил голос Тимохин.
– А чего хорошего? Нам жить-то, может, полчаса осталось. А перед смертью человеку выговориться положено. Даже осужденным на казнь за тяжкие преступления…
– Не думаю, что ты подыхать здесь собрался.
– А что от меня зависит?
– Всё.
– Ага, всё… Ладно, чего-то действительно нервы взыграли. Вызвать, что ли, на связь Ларсена, узнать, что у него с рукой…
– Не забивай эфир! Сидит твой Ларсен где-нибудь под кустом и о подруге своей, что вы оставили у твоего тестя, думает. Или молится.
– Не-е, скорей о бабе думает, – улыбнулся Шепель. – А тишина-то, Саня, затягивается… Глядишь, так без боя и дождемся подлета авиации американцев.
И тут же станция Тимохина сработала сигналом вызова.
– «Орион»! – ответил Александр.
– Это «Ирбис»! Противник с тыла, командир!
– Точнее!
– Моджахеды, что отошли ранее на восток, замечены на плато со стороны перевала. Они сближаются с оврагом, используя небольшие балки. Мой наблюдатель засек талибов.
– Сколько их?
– Как и раньше – шесть, семь… может, восемь человек, точнее сказать не могу.
– Наблюдатель не в состоянии пересчитать «духов»?
– Эта группа противника находилась в поле его зрения считаные секунды. Сейчас мы их не видим. Какие будут указания?
– Держите оборону на прежней позиции. Этой группой займутся мои люди.
– Понял! Поторопись, Алекс; наблюдатель потерял талибов из вида, потому что они довольно быстро перемещались.
– Я понял тебя. Отбой!
Отключив станцию, Тимохин взглянул на Шепеля:
– Сглазил, провидец!
– А чего?
– «Духи» идут к оврагу от перевала.
– И много их?
– Шесть, семь или восемь рыл.
– Так это ерунда!
– Конечно. Поэтому бери с собой Кима, и вперед на южный склон! Задача: подпустить «духов» до рубежа в пятьдесят метров от края оврага и огнем автоматов и подствольников уничтожить их. Вопросы есть?
– Никак нет… Ким! – крикнул Шепель. – Давай за мной на южный склон! По пути все объясню.
– Иду!
Шепель и Ким перебросились на южный склон. Михаил выглянул на плато и тут же опустил голову:
– Леня, «духи» метрах в шестидесяти.
– Шустро они, однако, подошли…
– Да уж… А главное, уже в линию рассредоточились.
– Что, так открыто строем и идут?
– Как же… По одному, перебежками, пара рыл слева, пара справа, остальные за ними. Сближаются по уму. Значит, так, они прямо напротив нас. Первым стреляю я – по среднему «духу» – и смещаю огонь влево; ты бьешь от середины вправо.
– Подствольники применяем?
– Посмотрим. Сначала валим «духов» короткими очередями. Готов?
– Готов!
– С богом, Ленчик!
Шепель выбросил автомат за край оврага, подтянулся сам. Душманы находились уже метрах в сорока от оврага и вытаскивали из поясов гранаты. Прицелившись, Михаил короткой очередью срезал среднего в линии боевика. Успел поразить еще двоих. Открывший огонь Ким подстрелил двоих в своем секторе. Оставшиеся в живых трое моджахедов укрылись за валунами.
– А теперь, Ленчик, огонь из подствольников, прямой наводкой! – крикнул Шепель.
Два выстрела гранатометов «ГП-25» разорвали на куски двух моджахедов. Последний талиб, что-то истошно закричав, поднялся над валуном и открыл слепой огонь по краю оврага. Ненадолго. Одиночным выстрелом капитан Ким вбил пулю в голову боевика.
Офицеры, осмотрев местность, спустились ниже края оврага. Шепель вызвал Тимохина:
– Первый, это Четвертый…
– Видел, – ответил Александр. – Быстро назад!
– Есть!
Бойцы «Ориона» вернулись на северный склон. Шепель упал рядом с Тимохиным:
– Ну как мы их сделали, Саня?
– Нормально. Молодцы!
– И что дальше?
– А я знаю? Башур тоже наверняка видел, как вы уничтожили его группу. Что предпримет в ответ? Может провести атаку на позиции «Ирбиса», но, скорее всего, вызовет огонь минометов, если те готовы к стрельбе.