Адские хроники. Обоюдоострый меч
Шрифт:
– Уметь чувствовать – не так уж и плохо. Мне вот это даже очень нравится!
– Будьте осторожны в таких высказываниях, дорогая, – озорно усмехнулся Ал’Берит и тихонько, как заговорщик, шепнул ей на ухо. – В этих стенах, кажется, господствует мнение, что порядочному демону стоит забыть о подобных навыках.
– Чушь! По мне, так глупо выбирать именно бесчувственность.
– Это потому, что вы умело сохраняете избирательность, – в серьёзном тоне заметил виконт и поинтересовался. – Его высокопревосходительство Дзэпар так и не покинул Дис?
Ахрисса убрала свою руку с его ладони.
– Да, но не могу сказать, что я расстроена этим обстоятельством. В моих желаниях встретиться с ним. И провести время в столице, а не в замке Бьэллатора, прельщает меня гораздо больше.
– Тогда, быть может, если Аджитант достоин вашей благосклонности, то вы примите моё приглашение, дорогая? Я ожидаю визита Его высокопревосходительства в этот вечер для завершения партии, и мне было бы приятно и ваше общество.
– Согласиться на подобное не так уж и сложно, – довольно улыбнулась она его предложению. Дзэпар и Ал’Берит часто играли в подобие шахмат, найдя в лице друг друга достойных противников. Присоединиться к их компании было бы удобно для неё, но Ахриссу смущал один момент. – Однако разве тогда ваша игра не станет нарушена?
– Сама по себе она не займёт много времени, а мне хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу наедине, – признался в подоплёке своего приглашения виконт и, увидев неприкрытое любопытство в глазах баронессы, продолжил. – Возможно, это подведёт вас к тому, что вы перестанете испытывать некоторые эмоции и при этом почувствуете себя счастливой.
– И даже не жди, что после подобных слов я откажусь, Ал’Берит! – звонко рассмеялась она.
– В таком случае буду рад видеть вас.
Он поклонился, давая понять, что в данный момент не готов озвучивать иные подробности. Ахрисса не стала настаивать и попрощалась, хотя, прежде чем окончательно уйти из его поля зрения, обернулась, бросая крайне заинтригованный взгляд. Шлейф светлого платья баронессы покрывало хрустальное серебро кристаллов блестящего инея.
Однако пребывать в одиночестве наместнику Аджитанта пришлось недолго.
– В последнее время вас нечасто можно встретить в Ледяном Замке, Ваше влияние, – произнесла Шанфеш, намеренно используя обращение к нему, как к виконту – низшему из благородных титулов Ада.
– Да, Ваше могущество, – кратко ответил Ал’Берит маркизе.
Демонесса выглядела прекрасно несмотря на то, что в изгибе её губ появилась презрительная жестокость. Но на это отличие можно было не обращать внимание. Скорее всего, оно не являлось привычкой, обозначенной событиями прожитых веков, а было чем-то, касающимся только его. При обращении к другому собеседнику она, наверняка, вернулась бы к мягкой улыбке, а её густые ресницы затрепетали бы в смущении.
– Полагаю, это связано с делами? – не пожелала отходить от него Шанфеш. – Я слышала, что вы запросили у Владыки аудиенцию.
– Да, Ваше могущество.
– Любопытно… Неужели сын Дхаргона уверен, что его слова будут интересны Светоносному Князю?
– Не смею об этом судить, Ваше могущество, – всё также односложно ответил он.
– И всё же, Ал’Берит, – почти что шёпотом обратилась к нему Шанфеш с некой доверительной интонацией. – Мне известно о твоих тревогах. И поверь, со своей стороны я делаю всё возможное, чтобы помочь тебе.
– Ваши старания не остаются без моего внимания, Ваше могущество. Уверен, что вам, как никому другому, приятно способствовать моему семейному благополучию.
Ал’Берит произнёс свои слова с прежней беспристрастностью, но в глазах демонессы засияли искорки смеха. Шанфеш не была столь эмоционально несдержанна как Ахрисса, но и то не устояла перед соблазном немного позлорадствовать.
– Ашенат ведь была твоей последней пассией, Ал’Берит. Наконец-то после стольких тысячелетий ты сумел найти себе пару! И меня особенно радует, что в тебе сохранилась нежная привязанность к детям. Они ведь приносят счастье, да?
– Несомненно, видеть, как другие пытаются разрушить созданное мною удачное обстоятельство, для вас невыносимо, Ваше могущество.
Наместник Аджитанта продолжал изображать из себя ледяное спокойствие, но Шанфеш он именно как собеседник, а не слушатель, кажется, был не нужен. Демонесса очаровательно улыбнулась, слегка наклонив голову. Её густые локоны от этого движения сменили своё положение и прикрыли изящный изгиб плеча золотой волной.
– И поэтому ваша просьба об аудиенции неприятно насторожила меня, Ваше превосходительство, – возвращаясь к официальному тону и используя более подобающее обращение, продолжила маркиза. – Владыка не станет…
Она запнулась по полуслове, узрев перед собой одного из самых высокопоставленных демонов – Его высочайшее всевластие Агхторета.
– Не стесняйся, скажи, – потребовал он ледяным голосом, в котором, однако, слышались и надменность, и насмешка. – Что, по-твоему, должен сделать Князь? Он обожает, когда решают за него.
Этот демон мог позволить себе обращаться к Шанфеш и не в таком тоне. Маркиза заметно стушевалась, предпочитая отреагировать молчанием. И, храня его, она по примеру Ал’Берита склонилась в приветствии.
– Моё почтение, Ваше высочайшее всевластие, – спокойно вымолвил виконт.
Агхторет смерил наместника Аджитанта холодным оценивающим взглядом, а затем подал знак рукой Шанфеш, как если бы отмахивался от назойливой мухи. Демонесса, дабы не вызывать дальнейший немилостивый гнев, молниеносно последовала этому бессловесному указанию, исчезая в огне телепорта. И тогда, когда они остались наедине, великий герцог предложил Ал’Бериту следовать за ним в приёмный зал, где он – лицо, столь приближенное к Князю, никогда не был до этого.
За гигантской дверью, достойной того, чтобы называться вратами, вместо какой-либо комнаты перед взором Хранителя летописей открылось бескрайнее заснеженное пространство. И несмотря на то, что располагалось оно под ледяным сводом, свет исходил откуда-то с высоты и походил на звёздный. Как будто осколки древних миров нашли себе последнее пристанище в глыбе мрачного жёсткого неба. Ветер отсутствовал, как и любое движение. Ал’Берит явственно ощущал себя нарушителем здешней безмятежности, хотя воздушный снег не скрипел под его ногами. Тишина обволакивала хищным тугим покрывалом.