Адские существа

Валенти Сюзанна

Закончив, она достала пару белых туфель на низком каблуке.

— Я знаю, тебе нравятся высокие, — сказала она с улыбкой, и я была рада, что она запомнила это. Я бы лучше пошла босиком, чем надела то, в чем не смогу бегать. Особенно сегодня, когда я знала, что мне придется.

Она помогла мне надеть их и расправила пышную убку на моих ногах. Я чувствовала себя куклой, завернутой в такое количество материала, что это было похоже на маскировку той женщины, которой я была на самом деле.

Дверь распахнулась, и Нэнси бросилась передо мной с раскинутыми руками, как будто собиралась принять пулю.

Если бы выражение лица Эрика могло кого-нибудь испепелить, она определенно была бы мертва.

— Бунтарка, — прорычал он, вступая в пространство и доминируя над каждым его дюймом.

— Вы не можете ее увидеть! — Нэнси замахала руками, пытаясь скрыть меня из виду, и я в изумлении уставилась на ее затылок. — Это традиция! — взмолилась она.

Пристальный взгляд Эрика встретился с моим, и мое сердце замерло, когда я попыталась прочитать, о чем он думал.

Очень-очень-медленно его взгляд переместился на Нэнси. — Ты представляешь, насколько мне насрать на традиции этим утром?

— Я… э-э… я… — запинаясь, пробормотала Нэнси.

— Вообще. Полностью. Даже ни грамма беличьего дерьма. А теперь убирайся нахуй.

Нэнси, спотыкаясь, выбежала из комнаты, и Эрик захлопнул за ней дверь с острым, как лезвие, выражением лица.

— Эрик…

— Молчать, — приказал он, и его холодный тон вызвал землетрясение у меня в костях. Каблуки на моих ногах внезапно показались мне слишком высокими, чтобы даже пытаться обогнать его в его бешеной ярости. — Если ты еще не поняла, мы возвращаемся к старому способу ведения дел. Я говорю тебе прыгнуть, а ты спрашиваешь, как высоко.

Я скрестила руки на груди, кипя от злости, когда он попытался заставить меня снова склониться перед ним. — Не помню, чтобы я когда-либо делала это.

— Тогда ты начнешь прямо сейчас. Я помогу твоей сестре сегодня, а потом вы обе поможете моей семье снять проклятие. После этого ты свободна. Ты можешь отправиться жить в пустыню или забраться на гребаное дерево. Честно говоря, мне насрать.

Я стиснула зубы, чувствуя себя такой обиженной из-за того, что он сделал это, — вернул нас на круги своя к тому, с чего мы начали. Но если он хотел, чтобы все было именно так, тогда ладно. Я не собиралась тратить свое дыхание, пытаясь убедить его в обратном, и я не собиралась позволять ему видеть, насколько сильно я разрывалась внутри. Может, он и заявлял, что откажется от контроля надо мной и освободит меня, как только снимет проклятие, но это было не по доброте душевной. Он хотел избавиться от меня.

— Меня устраивает. — Кроме той части, где я торчу здесь и делаю все, что ты скажешь. Я буду работать над снятием проклятия на своих условиях.

Я ожидала, что он уйдет, но он этого не сделал. Его взгляд скользнул по мне, и я почему-то почувствовала себя более обнаженной в этом огромном платье, чем прошлой ночью.

— Сносно, — пробормотал он, и я прикусила язык, не позволяя ему увидеть, как я зла из-за того, что он вернулся к своим мерзким привычкам.

Я впервые обратила внимание на его наряд; его волосы были зачесаны назад, а на голове красовалась гладкая железная корона. Он был одет в прекрасный черный костюм с белым цветком, прикрепленным к груди.

— Ты выглядишь точно так же, как в

тот день, когда я встретила тебя, — холодно сказала я. — Дьявол в хорошем костюме.

— А ты выглядишь полной противоположностью тому дню, когда я встретил тебя. Вся нарядная и покорно ждешь, когда выйдешь за меня замуж. Похоже, я все-таки приручил тебя.

Я яростно выдохнула, желая ударить его за этот комментарий. Это мог быть наш последний момент наедине, и вот на что мы тратили его?

Я проглотила свою гордость, высказав ему то, что, как я знала, было правдой. — Знаешь что? Ты не должен быть мудаком только потому, что что-то чувствуешь, Эрик. Я тоже чувствую себя дерьмово.

Его челюсть запульсировала от гнева, но глаза говорили совсем о другом. О потере и боли.

Я подошла ближе, вдыхая исходящий от него запах кипариса, и заставляя себя перестать быть мелочной. Потому что у меня больше не будет такого шанса.

— Мне жаль, — прошептала я, и мое горло с трудом выдавило это слово.

Он взял меня за подбородок большим и указательным пальцами, глядя прямо в глаза, как будто собирался поцеловать. Но вместо этого он сжал мое сердце в кулаке своим ответом.

— А мне нет.

Он вышел из комнаты, оставив меня с дыханием, выбитым из легких, и отказом, обжигающим горло. Казалось, мы вернулись к исходной точке, и, когда до свадьбы оставались считанные секунды, я боялась, что он вот-вот откажется от своих обещаний…

Я

сидела на разрушенной кровати и смотрела, как вода из лопнувшей трубы вытекает из ванной и начинает смешиваться с белым пухом из разорванного пухового одеяла. Я чувствовала, что это отражает беспорядок эмоций, которые бушевали внутри меня. Я была полна нерастраченной энергии, но я застряла здесь, ожидая судьбы, которую никогда бы не пожелала.

Некоторые порезы на моих ногах и ладонях все еще кровоточили, и я радовалась боли. Это дало мне что-то реальное, сравнимое с болью в груди. Как я могла быть такой глупой? Валентина завела меня прямо в ловушку, и я попалась в нее, как наивная девочка из Сферы «G», которой я и была. Почему я позволила себе поверить, что я какая-то особенная? Только потому, что теперь я могла получить доступ к силе моих предков, я начала думать, что знаю, что делать с этими дарами. Но я все еще была той же девушкой в клетке, какой была всегда. И когда дошло до дела, вампиры снова определили мою судьбу.

Раздался стук в дверь, и я замерла, подняв глаза. Обломок дерева, которым я разорвала одеяло, лежал рядом со мной, и я инстинктивно потянулась за ним, засовывая его под разорванную простыню и крепко сжимая его пальцами. Я хотела быть вооруженной против того, кто войдет в дверь следующим. Даже если пока это не принесло мне особой пользы.

— Келли? — позвала женщина с другой стороны двери.

Я не ответила. Да и зачем? Этим монстрам было наплевать на то, чего я хочу, несмотря на все манеры и заботу о моих чувствах. Она могла притвориться, что спрашивает моего разрешения, прежде чем войти, но мы обе знали, что она войдет, что бы я ни сказала.