Адский расчет
Шрифт:
– Ваша воля исполнена, император Смит, – произнес владелец скрипучего голоса. Он согнулся в поклоне, и в неверном свете мелькнул оранжевый шелк с узором, напоминающим шкуру бенгальского тигра.
– Хорошо. Прошу тебя, уничтожь тело.
– Где?
– Сунь его в печь.
– Как вам будет угодно.
– Я бы помог, но мне надо избавиться от его фургона.
Узловатая пятерня с острыми лезвиями ногтей указала в сторону только что установленных компьютеров.
– Вы удовлетворены его работой?
– Да, – ответил Харолд В. Смит. – Теперь КЮРЕ может войти в двадцать первый век.
– А
Глава 2
Его звали Римо; посвистывая, он шел навстречу надвигавшемуся урагану.
Скорость ветра достигала 75 миль в час. Римо насвистывал «Капризный ветер» и, несмотря на все нараставший рев вокруг прекрасно себя слышал.
Воды Атлантики у Вилмингтона, штат Северная Каролина, словно оцепенели в ожидании урагана «Элвис», который вот-вот обрушится на побережье. Римо шел по берегу Райтвил-Бич мимо роскошных особняков и экстравагантных коттеджей с заколоченными фанерой окнами. На фанерных щитах красовались незатейливые послания «Элвису» от местных жителей.
Надписи гласили:
«Элвис, убирайся восвояси!»
«Элвис, ты не прав!»
«Проваливай откуда пришел!»
Как будто ураганам было не все равно.
На побережье объявили обязательную эвакуацию, и почти все уехали. Все, кроме Роджера Шермана Ко.
Он решил переждать ураган дома. Вполне в его духе, ибо для Роджера Шермана Ко законы не писаны. Грозу объявили, когда Римо находился в пути – он летел первым классом рейса 334. Прямо с борта самолета он позвонил в Райтвил-Бич.
– Это Роджер Шерман Ко?
– Да.
– Мистер Ко, с вами говорит Бернард Раббл из Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Мы обзваниваем всех жителей вашей местности, чтобы лично предупредить о приближении урагана «Элвис».
– Я остаюсь, – отрезал Роджер Шерман Ко.
– Точно?
– Абсолютно.
– Как будет угодно, – проронил Римо и повесил трубку, после чего попытался освободиться от сидевшей у него на коленях стюардессы. Он давно привык к тому, что стюардессы от него без ума.
Убедившись, что Роджер Шерман Ко не намерен покидать свой дом на побережье даже по случаю урагана, Римо в аэропорту Вилмингтона взял машину напрокат и направился к нему. Когда до места оставалось около мили, Римо оставил машину и последний отрезок пути проделал пешком, поскольку дорожный патруль заворачивал всех назад.
Римо был не прочь прогуляться. Свежий воздух действовал на него освежающе. Задание было проще простого, посему исполнитель пребывал в прекрасном расположении духа и невольно насвистывал.
На то были свои причины, и одна из них заключалась в том, что человека, научившего его свистеть в преддверии урагана, вызвали в штаб-квартиру.
Римо не знал, с чем это связано, да и не особенно хотел знать. Главное, что он на целую неделю оказался предоставленным самому себе; ему не нужно было выслушивать постоянное брюзжание и жалобы соседей или смотреть бесконечные мыльные оперы по телевизору. Особенно раздражало его брюзжание. Обычно все выглядело примерно
Словом, когда позвонил босс и поручил ему дело Роджера Шермана Ко, Римо с легким сердцем согласился.
Черная спортивная рубашка с короткими рукавами плотно облегала его широкую, мускулистую грудь. Римо шел по песчаному пляжу, не оставляя следов. Из него напрочь выбили эту привычку, и теперь, чтобы оставить следы, ему пришлось бы сильно напрячься.
Черные хлопчатобумажные брюки беспощадно трепал ветер, но он был бессилен что-либо сделать с черными волосами, поскольку Римо носил слишком короткую стрижку. Он шел, слегка наклонившись вперед, стараясь походить на тех застигнутых ураганом людей, которых он видел в теленовостях.
На удивление, это помогало. Его учили, столкнувшись с силой куда более могущественной, чем он сам, не делать того, что сделал бы в таком случае человек, принадлежавший к западной цивилизации. Сейчас он, безусловно, вел себя как западный человек. Интересно, что сказал бы по этому поводу Чиун? Как знать, может, не все западное так уж плохо?
Римо пришлось оставить эти размышления на потом: он подошел к дому под номером 47. В памяти всплыл именно этот номер, однако Римо не привык полагаться на память в том, что касалось цифр и прочих мелочей, а потому достал из кармана листок бумаги и проверил. Да, все верно. Он разжал пальцы, и ураганный ветер тут же подхватил бумажный клочок, который исчез, подобно привидению.
Повернувшись, Римо направился к дому. Теперь ему дуло в бок. Впрочем, тело разбиралось в этом лучше, чем мозг, и само приспособилось к ветру. Римо обнаружил, что идет, как-то странно согнувшись, словно горбун из старого фильма о Франкенштейне.
Дом сотрясался под шквальными ударами ветра. Так же, как и остальные, он был заколочен фанерными щитами, на которых, правда, не красовалось никаких призывов к «Элвису». Впрочем, урагану, похоже, не было до этого дела.
Римо постучал в дверь. Стук получился на удивление громким. Дверь задрожала, вслед за этим зашаталось и само строение.
Очевидно, Роджер Шерман Ко отнес этот стук на счет урагана и дверь не открыл. Римо постучал снова.
На этот раз Роджер Шерман Ко отреагировал. Дверь распахнулась, и показалось бледное, с ввалившимися щеками лицо.
– Добрый день, – радостно произнес Римо.
– Я никуда не поеду. Останусь здесь. Вы не можете принудить меня уехать!
– Я провожу исследование для Национальной метеослужбы, – с улыбкой отозвался Римо. Человек западной культуры в данной ситуации скорее всего грозно нахмурил бы брови. Подобная реакция заставляла людей насторожиться, вызывала у них страх – в результате они либо старались незаметно улизнуть, либо становились агрессивными. Улыбка же, напротив, действовала обезоруживающе – люди теряли бдительность и тем самым зачастую подписывали себе смертный приговор.