Адский шеф. Книга 5

Один из особняков графа Григорьева

Кабинет графа

Что-то не сходилось. Если говорить откровенно, то вообще ничего не сходилось. Граф Георгий Григорьев уже несколько часов к ряду смотреть на документы и не мог понять, что было не так. Внешне всё было нормально, но Великопупский мясокомбинат не мог понести за последнюю неделю такие потери

Бухгалтер Виссарион сидел рядом с графом и считал убытки мясокомбината. Уж ему граф мог доверять всецело. Въедливый старик работал на его Род долгие годы. Ещё отец Георгия пользовался услугами Виссариона, и бухгалтер никогда не подводил Григорьевых.

Сейчас же даже Виссарион не мог понять, в чём проблема. Не могли же деньги исчезнуть в никуда? Или могли? Что же такое происходило сейчас в Великих Пупах, если даже старик, который знал, где хранится каждая монетка каждого предприятия графа, не мог понять, что произошло?

— Вот оно! — крикнул наконец Виссарион, и его глаза опасно прищурились. — Это точно ваш враг, Ваше Сиятельство. Но ему кто-то помогает. Но, если он сам… То он гений. Всё так чисто сделано, что даже после десятой проверки не найти конец этой схемы.

Граф внимательно всмотрелся в строку, в которую сейчас тыкал Виссарион, и также прищурился. Да. Это оно. И бухгалтер прав, не докопаться. Никто бы и не понял, что это дело рук пекаря, если бы не знал, где искать. Всего лишь один пункт среди тысячи, который так легко потерять.

Георгий и не стал бы так копаться, но это было дело принципа. В отличие от виконтов Соловьёва и Володина, а также Рогова и барона Кузьмина, у него это был не единственный крупный бизнес. Скорее, дань традиции дружбе между этими родами.

Григорьевы владели не только Великопупским комбинатом, но и коньячным делом, а также академией героев. И эти две отрасли приносили куда больше денег. А таких было ещё много в рукаве у графа. Не только мясо кормило Род. Но вот другим было тяжелее. Георгий не останется с голой задницей, если что-то случится с Великими Пупами. Такое не сильно ударит по его карману.

Но это навело графа на мысль, что не нужно было вообще вступать в войну с пекарем. Фер был очень опасным противником, и шутки с ним заканчивались плохо, как и говорили слухи. Хорошо, что Григорьев это осознал до того, как последствия стали совсем печальными.

Пока граф думал об этом, в кабинет вошёл его личный помощник и без лишних слов протянул ему письмо. Григорьев даже поднял бровь от удивления. Обычно Павел приносил письма или доклады и предварительно рассказывал, что в ним было. А тут молчание.

Это говорило лишь об одном. Информация касалась Фера, про которого граф приказал своим подчинённым докладывать без лишних слов. Значит, это было связано с ним.

Открыл письмо и сразу пробежался глазами по строчкам. Георгий хмыкнул и даже удивился, но лишь про себя. Это было замечательной информацией для пекаря и неприятной для всех, кто был с ним в войне.

Завтра вечером Император присвоил титул Феру. Граф сразу же позвал своих аналитиков, которые прибежали по первому же зову. Он коротко обрисовал ситуацию, и главный аналитик Анатолий, которого его же подчинённые звали Аналитолик, сказал:

— Это жопа. Полная.

И всё. Больше комментариев не было, а аналитики нахмурились и начали что-то обдумывать. Один из их команды, второй после Анатолия, Алексей резко вскинул голову и поднял палец вверх:

— Безвылазная.

Больше он ничего не добавил. Всё, что они сказали, говорило лишь о том, что граф и сам понимал. И за что Георгий только им деньги платил?

— А можно поподробнее, господа? — уже почти зло поинтересовался граф.

В его голове сейчас всплыл разговор с виконтом Роговым и попытка остановить его от поспешных действий. К чему это привело? Да ни к чему. К смерти Рогова. И Георгий совершенно не хотел умирать. Ему жизнь была очень дорога.

— Да, — кивнул Аналитолик. — Если Фер получит дворянский титул, это развяжет ему руки в многих вопросах. И война будет лишь началом. Вы уже заметили, господин Виссарион, ошибку в бумагах? — бухгалтер кивнул. — Вот это будет началом. Этот человек забирает себе всё у своих врагов. И Империя будет на его стороне. Правила войны четко говорят: не важно, кто убил врага, но победившему, или другой стороне, достаётся всё. Никто не может вмешиваться в войну. Только Император. Но у него своих дел по горло. Он всё ещё не нашел дочь. Поэтому моратория не будет.

— Верно, — кивнул граф, уже думая о том, что сказал Анатолий. — Мне легче оставить всё, как есть, чем бороться с этим человеком.

Дальше граф Григорьев обсудил политику дел, взяв курс на невмешательство, и что может произойти в ходе таких действий.

Виконты Соловьёв и Володин ожидаемо решили почтить его визитом. Этого граф и ждал. Георгий отослал аналитиков, помощника и бухгалтера, стоило его друзьям и партнёрам ворваться в кабинет.

— Гриша! Так не может продолжаться, — начал Соловьёв, и его громкий голос заполнил весь кабинет.

— Верно, Гриш. Мы должны завалить пекаря прямо сейчас. Либо сейчас, либо никогда, — поддакнул Володин. — Мы терпим огромные убытки.

Граф молчал, давая им выговориться и узнать их мнение. Не нужно было что-то отвечать для поддержания беседы. Обычно его собеседники под таким молчаливым прессингом говорили всё сами. Даже пальцем шевелить не нужно было.

— Гриша, ты опять не слушаешь, — но Григорьев кивнул, и Соловьёв чуть сбавил тембр своего голоса. — Я говорю, что мы терпим огромные убытки, как и сказал Володя. И уже тратим свои накопления. Та мелкотня, что у нас есть помимо мясокомбината и обычно не стоит нашего внимания, не покрывает всех наших хотелок.