Адвокат под гипнозом
Шрифт:
– Кристина – не наркоманка… – начала она, но мужчина уже дал отбой.
Елизавета тупо рассматривала черный корпус телефона, словно дожидаясь, что тот сам даст ответ на волнующие ее вопросы. Но экран погас, и девушка, тяжело вздохнув, покинула уютную кровать. Шлепая босыми ногами по полу, она потащилась в ванную. Машины, суицид, наркомания – слишком много для чудесного летнего утра, наполненного ярким солнечным светом и пением птиц.
– Поздравляю! – догнал ее у порога сонный голос мужа. – Адвокаты теперь работают по выходным…
…Больничные стены, отделанные белым кафелем, навевали
Елизавету встретил небольшой человечек в мятом белом халате. Смотря на него, трудно было представить, что густой бас, который с утра ей отдавал распоряжения по телефону, принадлежит ему. Доктор был мал ростом, лыс и неумеренно энергичен. Он едва не бежал по коридору, ловко прокладывая себе путь между пациентами на костылях, больничными каталками, медсестрами и студентами. Дубровская еле успевала за ним, спотыкаясь на каждом шагу и едва не теряя туфли. Должно быть, со стороны они являли собой забавное зрелище.
В конце коридора санитары завозили в лифт каталку, на которой, судя по очертаниям, лежало мертвое тело, прикрытое белой простыней. Доктор поспешил туда и придержал двери лифта, пока скорбная процессия не разместилась в кабине. Елизавета же замедлила шаг, а потом и вовсе вжалась в стену, полная ужаса. Неужели за то время, пока она одевалась, приводила себя в порядок и мчалась в больницу на всех парах, произошло страшное, и Кристина умерла? Двери закрылись, и груз повезли вниз. Мелькали цифры на индикаторе. Третий этаж, второй, первый… «Морг!» – мелькнуло в ее сознании короткое, страшное слово. Она по-прежнему стояла у стенки.
– Черт возьми! Вы себя нормально чувствуете? – осведомился доктор, довольно бесцеремонно отделяя ее от больничного кафеля.
– Кристина, она… – начала Дубровская, но у нее не хватило сил.
– Она в реанимации. Без сознания, но жива. Ну же, поторопитесь… Не думал я, что адвокаты бывают такие нежные.
Елизавета поковыляла за ним уже на автомате…
Лица Кристины почти не было видно из-за множества трубочек и приспособлений, поддерживающих в ней жизнь. На экране монитора высвечивалась кривая, похожая на зубчатую молнию. Раздавалось мерное дыхание автомата, качающего воздух. Все это выглядело настолько дико и неправдоподобно, что напоминало Дубровской сцену из очередной мыльной оперы, в которой главный герой обязательно должен пройти через кому и последующую амнезию, чтобы потом через сто серий встретить свое счастье. Но перед Елизаветой был не актер, загримированный под неудачника, а молодая девушка, которую она видела живой и здоровой. Теперь же ее лицо представляло собой громадный отек, отливающий синим и багряным оттенком. А красивые белокурые волосы небрежно торчали из-под толщи бинтов.
– Она молода, и это дает надежду на выздоровление, – заметил врач. – Хотя организм изрядно подорван приемом сильнодействующих средств.
– Вы хотите сказать, что она принимала наркотики? – удивилась Дубровская. – Но это полная ерунда, поверьте! Я знала… знаю Кристину. Это хорошая девушка из благополучной семьи. Студентка. Отличница.
– Ах, если бы знать, кто из нас на что способен! – вздохнул доктор. – Я не говорю, что она увлекалась наркотиками. Мы осмотрели ее вены. Там все чисто. Но, по свидетельствам очевидцев, она вела себя так, словно находилась в состоянии сильнейшего наркотического опьянения. Мы взяли анализы. Скоро все будет ясно.
– Но где это произошло? – спросила Елизавета.
– На оживленном участке шоссе. Ваша подопечная решила перейти его невзирая на движущийся транспорт и подземный переход, который был от нее в десятке метров. Так поступают нормальные люди, а?
– Не может быть! – воскликнула Лиза. – Вы уверены насчет шоссе и подземного перехода?
– В отличие от ваших клиентов, у меня все нормально с памятью и ориентацией в пространстве, – обиделся доктор. – Удивительно, что девчонку вообще не размазало по автомагистрали. Сказать по правде, ей ужасно повезло.
Дубровская посмотрела на белый запеленатый кокон, внутри которого пряталось молодое, некогда сильное и здоровое тело, теперь разбитое на части, и только покачала головой.
– У нее наверняка есть родственники, которым нужно сообщить о происшествии, – продолжил доктор. – Вы знаете ее адрес?
– Боюсь, ее никто там не ждет, – печально отозвалась Елизавета.
– Но вы же что-то говорили про благополучную семью?
– Да. Но только мать давно умерла. А отец погиб при похожих обстоятельствах в самом начале июня этого лета. Не думаю, что ее молодую мачеху заинтересует состояние здоровья падчерицы.
– Ну, дела! – удивился, в свою очередь, доктор. – Похоже, бедная крошка заедала печаль антидепрессантами, за что и поплатилась. Как не верти, все это здорово смахивает на суицид.
– Но это не могло быть самоубийство!
– К чему спорить? – безразлично пожал он плечами. – Следователь разберется. Оставим эту работу ему.
– Следователь?!
– А чему вы удивляетесь? Вы забыли, что в этой трагедии есть еще одна сторона – водитель, который едва не свихнулся, когда ему под колеса бросилась невесть откуда взявшаяся девица? Кто-то же должен этим заниматься. Вам нужны его координаты?
– Разумеется.
Доктор похлопал руками по карманам мятого халата и извлек оттуда массу предметов: сигареты, зажигалку, распечатанную пачку жевательной резинки, носовой платок в хлебных крошках и, наконец, обрывок бумажки, с нацарапанным на нем телефоном.
– Вот держите, – сказал он, сунув обрывок в руки девушки. – Фамилия. Телефон. Все, что нужно. Действуйте, адвокат!
… Следователь гонял по кабинету муху, которая, словно издеваясь над служителем закона, проворно перелетала с предмета на предмет, жужжа при этом так отчаянно, словно призывала адвоката на помощь.
– Закрывайте быстрее дверь! – скомандовал увлеченный охотой следователь. – Этой твари никуда от меня не деться.
В этот момент муха допустила оплошность, присев передохнуть на письменный стол. Она, должно быть, даже не успела заметить тень занесенного над ней Уголовного кодекса. Ее жизнь оборвалась на взлете. Зато мужчина, крайне довольный результатом поединка, уставился на Елизавету, дожидаясь, должно быть, поздравлений.
– Адвокат Дубровская, – представилась она, доставая из сумочки удостоверение и ордер. – Защищаю интересы Каменевой Кристины.