Адвокат Земли и Литера Погибели
Шрифт:
— Огуречный рассол?
— Ага. Он самый. Где?
— В окне.
— Чего?
— Юля в окно вылила. Понюхала и решила, что огурцы пропали.
— Блин! Лучше бы она пропала, честное слово…
Дима снял свою клетчатую рубашку со швабры, и достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой. Он закурил, продолжив наполнять сигаретным запахом и без того провонявшую кухню.
— Так что? Рассос окончен?
— Да какой тут рассос, Дима! Этот хрен старый как присел с тем, что меня от отчисления спас, так и не отпускает! Хорошо придумал он, конечно… Играй Петра
— Ну время сейчас такое, Васька. Кто как может, так и вертится. Он по-своему, а ты по-своему.
— Вообще нет сегодня желания вертеться.
— Ну, хочешь я Петра сыграю вместо тебя?
— Ты? Ха-ха-ха! Прости, но тебе разве что Меньшикова играть.
— Ну как знаешь… Мое дело предложить.
— Ладно. Пойду я мусор вынесу. Скоро вернусь, — Васька, скинул «греческое» одеяние, направился в прихожую, достал свою куртку из-под кипы чужих, накинул сверху, влез в резиновые шлепанцы и вышел в подъезд в сумасшедшем сочетании зимней и летней одежды.
Как только Васька вышел из парадной, все органы чувств ему сообщили о своем коллективном выводе: «Зря мы это сделали!» Зимнее солнце, необычно яркое для Питера, слепило глаза, жгучий холодный ветер пронизывал до костей, а снег морозил пальцы ног. Ещё был звук. Очень громкий и бьющий по ушам. Похожий на скрежет стекла или визг шин.
В следующую секунду парень понял, что это не какой-то посторонний звук, а чей-то крик. Продрав глаза, он увидел бабу Люду, пожилую соседку с крашенными в фиолетовый волосами. Рядом с ней на земле валялся мусорный пакет, а она сама стояла посреди двора и истошно вопила, указывая пальцем на мусорку.
— Ой! Мама! Помогите!
— Баб Люд! Что стряслось?
— Ой! Батюшки! А-а-а! — Баба Люда отбежала от мусорки, как можно дальше и оказалась рядом с Васькой.
— Баба Люда, в чем дело?
— Васька! Там крыса!
Парень усмехнулся и снисходительно посмотрел на бабу Люду.
— Баб Люд, ну вы даете! Эка невидаль, крысы в мусорнике! Они же тут постоянно ошиваются!
— Ничего ты не понимаешь, Васька! Она здоровенная!
Баба Люда попыталась показать руками, какого размера была крыса, от чего Ваське стало очень смешно, но он старался сдержать свой смех из вежливости. Баба Люда явно преувеличивала с перепугу, и крыс таких быть не могло. Васька уже хотел предложить ей отнести мусор за нее, раз она так боится крыс, как вдруг раздался глухой стук, и мусорник зашатало.
— Ты видел это?! Говорю тебе, там крыса огромная!
— Постойте-ка здесь, баб Люд…
Парень поставил свой пакет с мусором на землю и стал медленно приближаться к пошатывающейся мусорке. Из нее доносились стуки и мычание, которые никакая крыса не могла издать. Он подходил всё ближе и ближе в то время, как соседка шепотом повторяла ему вслед: «Ой! Васька, осторожнее-осторожнее!» Подойдя, к мусорке, он заметил валявшуюся рядом палку. Парень, занеся её над головой, резким движением откинул крышку мусорного бака и…
— Андрюх? Это ты что ли?
Закопанный по уши в мусоре, с наручниками на руках и лежавший вверх тормашками, на Ваську смотрел Андрей.
— Ты как здесь оказался? Кто тебя в мусорник запихал?
— У-п-пал… — стуча зубами прошептал Андрей.
— Это как так можно было упасть? А почему не позвал на помощь? Сидишь — молчишь. Бабушек пугаешь!
— Х-х-холодно… т-только шептать.
— Мда-а-а… — Васька взял Андрея за руки и стал его вытягивать из мусорного бака. На это ушло не мало времени. Ведь сложно таскать человека такого же роста и телосложения, как ты сам. Не забыв выбросить мусор Васька, повел своего товарища в дом отогреваться.
Вернувшись домой вместе с Андреем, Васька обнаружил, что его засидевшиеся со вчерашнего дня гости уже проснулись и в полном составе сидели на кухне: Дима уплетал остатки макарон из кастрюли, Никита, худощавый мелкий парень в очках, играл на гитаре и завывал какую-то свою очередную тоскливую песню, Юля и Даша стояли у окна и сплетничали. Как только Васька завел Андрея в квартиру, все тут же замерли и с неподдельным удивлением посмотрели на него. Его появления не ожидал никто: по университету давно разносились слухи об его аресте и скором суде, преподаватели либо ничего не знали о причинах его отсутствия на парах, либо не хотели говорить о них, да и от самого Андрея, конечно, все это время не было вестей. И вот теперь арестант стоял перед ними, легко одетый, простуженный и закованный в наручники. Первым прервал молчание Дима.
— Андрей? Тебя разве не посадили?
— Димон! Ну кто так начинает разговор? — вспылил Васька, — он чуть к чертям собачьим на улице не замерз, когда я его встретил! Дай ему в себя прийти, и он всё расскажет.
— Это настоящие?.. — осторожно спросил Никита, указывая на наручники. Андрей вяло усмехнулся и поднял руки вверх.
— Не, Некит. По приколу нацепил. На выходе из суда на память такие дарят.
— Ой! Правда? А я не знал! А их любой может получить? — наивное восхищение Никиты было прервано подзатыльником от сидевшего рядом, Димы.
— Ну ты совсем дурак, Никитос? Че, совсем не выкупаешь? — Дима подошел к Андрею поближе и взял его за наручники, — И че делать будем? Это снять надо бы.
— Снять наручники? А это законно?! — всполошилась Юля, — может нам в милицию позвонить надо?
— А тебя, Юля, ничего не смущает? — спросила Даша, поперхнувшись чаем.
— Не ну а что? Они то знают, как их открыть! Наверно и ключ у них есть…
— Да его же обратно упекут! Юля, ну не будь дурой!
— Ой! А об этом я не подумала…
По лицу Юли было видно, что в этот раз она решила всерьёз задуматься настолько глубоко, насколько позволяла ее кудрявая голова. Даша искоса смотрела на свою подругу и продолжала пить чай в ожидании очередных перлов от неё. Внезапно, Юля встрепенулась и обеспокоенно взглянула на Андрея.
— А может нам все же стоит позвонить в милицию?
— Это ещё зачем? — удивился Васька.
— Ну как?! Разве вы не понимаете? Он же преступник.
— Ну этого мы наверняка не знаем… — пробормотал себе под нос Никита.