Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми
Шрифт:
– Так точно.
– Главное – первыми увидеть «духов» и отсечь от группы шквалом огня! Как учили!
– Понял!
– Не получится – ныряешь под «козырёк». Свяжешь засаду боем. Сафаров, Пальцев, Гапоненко страхуют с правой стороны ущелья. Меня слышат?
– Так точно! – шепнул заместитель.
– Вам удобней вести огонь с правого плеча. Замысел ясен?
– Ясен, товарищ лейтенант.
– В бой не втягиваться – двигаться, отвлекать, пробиваться вперёд! На выходе жесткая оборона – поможете нам покинуть «гадюшник». Тылы
– Ясно.
– За «духа», Гена, отвечаешь головой.
– Есть.
– Собраться на крайний бросок. Осталось немного! Никто, кроме нас!
– Никто, товарищ лейтенант!
– Вперёд, ребята.
Разведчики двинулись к ущелью. Скорее, это была глубокая расщелина метров двести длиной, соединившая две широкие равнины. С той стороны, в четырёх километрах отсюда, – наше боевое охранение. Точка выхода из тыла мятежников.
– Нищенко?
– Слушаю, товарищ лейтенант.
– Стволы подгруппы – на склоны хребтов!
– Понял.
Разведчики Ивонина, втянувшись под козырёк левой гряды, распластались, ожидая подгруппу Сафарова. Отлично! Чувствуя схему преодоления опасного участка, Андрей понимал, что вперёд вырываться нельзя – останется без прикрытия. Сейчас, как никогда, важен синхронный выход обеих подгрупп для решительного броска. Получилось. Сафаров вышел на исходный рубеж, высматривая «растяжки» мин или гранат.
– Игорь, ближе.
– Слушаю.
– Замыкаешь группу и держишь тыл. Если что?.. – Никого не оставить! Понял?
– Понял, товарищ лейтенант.
Наступила кульминация – есть засада или нет? Пять минут – тишина, семь – тишина… Сейчас, сейчас… Прикрыл глаза… Сейчас… Вечность прошла… Тишина…
Приложился к прицелу. Скаты хребтов, высвечиваясь зелёным фоном преобразователя, не вызвали подозрений. «Ну, что ж, вперёд»! – и пополз через заметённую снегом груду камней.
Какие-нибудь триста метров отделяли от долины перед боевым охранением. Прижавшись плечом к скале, осторожно вошёл в расщелину, не спуская глаз со склона хребта, вдоль которого прошли разведчики Ивонина. Оглянулся – Баравков тащил «языка», стараясь не споткнуться о камни. Присел, высматривая подозрительные места в припорошенных снежным зарядом скалах. Ущелье расширялось «раструбом», за ним – площадка, на которой разведчики Ивонина и Сафарова, заняв позиции, прикрыли выход группы в снежное поле. Вышли?
Плато встретило позёмкой. Ни секунды остановки! Вперёд, к боевому охранению! Громады хребтов исчезали за спинами, теряясь в пелене наступающего утра. Выбиваясь из сил, падали, вставали, опять падали, но упорно шли к своим, преодолевая последние сотни метров перед боевым охранением.
– Включайся, Кибиткин!
Включив радиостанцию, связист протянул гарнитуру:
– «Гора», я «03», прими «111», прими «111». Слышу! Передай «101-му» – обеспечить выход в «хозяйство» и получи подтверждение.
– Принял, «03», принял, – ответил связист Тютвина.
Как легко и свободно! «Вышли! Не легли под пулями “духов”! Значит, можем!» – подумалось в ожидании ответа Николая.
– «03», «03», я «Гора», «101-й» принял. Встречает! До встречи!
– Рад слышать, «Гора», пока, – не сдержал хлеставшие эмоции.
Вернулись!
– «База», я «03», вышел к «101-му». Задачу выполнил. Жду «коробочку», приём…
Глава 8
Подбежал начальник заставы.
– Валер, ребят напоим чаем, покормим.
– Спасибо, Сань. Сафаров, парней в землянку, а «духа» – на КП командира.
– Есть.
Хотелось самому взглянуть на результат адского труда, ради которого было затрачено столько сил, энергии, здоровья, нервов.
– Идем ко мне, – взял под руку Александр, – там разберемся.
Ног своих я не чувствовал, не слушались и подгибались. Опираясь на стенки траншеи, я шел за Александром в его «апартаменты», бухнувшись на табурет, вытянул онемевшие ноги. Неужели закончилась дикая гонка по снегу и можно прикрыть глаза? Усталость сковала тело, «вырубала» со стула.
– Валер, не упади, сейчас сообразим.
– Сообразим?
– А то!
Перед глазами стоял кишлак, снег, звук «бесшумника» с короткими «бзык» три раза и «духи», осевшие на землю. Шедший последним душман, возможно, увидел опасность и сделал движение к оружию. Не успел, проваливаясь вперед, на АК. Сходу не удалось вытащить ствол, так и остался он с хозяином в пролете открывшейся двери. Первые «духи» ничего не поняли – все развивалось стремительно…
Зашел солдат с паяльной лампой, гудевшей синим пламенем и приспособлением, на котором разогревалась пища, затем Сафаров с пленным.
– Распеленай его, Сергей.
Заместитель размотал чалму, которой спеленали душмана, усадил его на глиняный пол. Затекшие руки душмана повисли плетями.
– Присаживайся, Сергей, на скамейку.
Пленный, раскачиваясь, забормотал что-то невнятное.
– Что он лопочет?
– Молится, думает, что убьют.
– А что, хорошая мысль, так и скажи ему, будет молчать, прибьем и выбросим на помойку собакам, – сказал вошедший Александр.
– Ладно, спроси, как зовут, и попробуй «разговорить».
Сафаров перевел. Пленный оставил его без внимания, продолжая разговаривать с Аллахом.
– Может, лампой «пройдемся» по «духу»? – не унимался Александр.
– Не надо, товарищ старший лейтенант, – вмешался Сафаров, – он считает себя великомучеником и готовится к смерти, чтобы оказаться в раю. Физическое воздействие еще больше убедит его в этом, и мы от него ничего не добьемся.
– Во, бля… Ну, говори с «земляком».
Сафаров знает психологию мусульманина, подождем, не убудет. Вскоре пленный притих, огляделся, и я бы не сказал, чтобы он был чем-то напуган, взгляд, напротив, выражал достойное спокойствие.