Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

Тихонов Юрий

Следует отметить, что Суриц был против отъезда турецкого политика из Кабула, так как считал, что только турецкие националисты способны наиболее эффективно противодействовать британским интригам при дворе афганского монарха. Советский дипломат резонно полагал, что дальнейшее пребывание Джемаль-паши в Афганистане «несомненно укрепит наши отношения с Кабульским двором»{15}. При этом полпред особо подчеркивал важность продолжения работы турецкого политика среди пуштунских племен: «Такой великолепный военспец, как Джемаль, несомненно, внесет в дело начала европейской организации, постарается придать известную планомерность разведке, упорядочить связь с племенами, расширить уже существующие отношения с Индией – одним словом – заставить более деятельно заработать весь боевой афганский аппарат на северо-западной границе. Одновременно

к нему будут стекаться сведения о дислокации английских войск, настроении и составе племен, их социальном и правовом укладе. Рано или поздно нам самим пришлось бы проделать ту же самую работу, и все, что сейчас делается в этом направлении турками, значительно облегчит и ускорит ее»{16}. Однако в своей докладной записке в НКИД Я. Суриц все же не рекомендовал Советскому правительству идти на большие материальные жертвы для реализации планов «Льва Ислама»{17}. Насколько они были масштабны, показали переговоры турецкого лидера с Советским правительством в Москве в 1921 г.

Приезд Джемаля в российскую столицу был полной неожиданностью для наркома по иностранным делам Г. Чичерина, но он, несмотря на это, взялся помочь одному «из виднейших представителей мусульманского мира». 14 октября глава советского внешнеполитического ведомства написал В. Ленину письмо, в котором просил его «любезно» принять турецкого политика, но получил отказ{18}.

Первая неудача в российской столице заставила Джемаль-пашу действовать еще более активно. 18 октября 1921 г. он направляет Г. Чичерину обширный меморандум, в котором убедительно доказывал необходимость дальнейшей советской поддержки его начинаний в Афганистане по подготовке революции в Индии. Важное место в этом документе уделялось вопросу использования повстанческого движения пуштунов против Великобритании. Джемаль-паша считал, что помощь племенам на индо-афганской границе была бы самым ценным средством для организации «вооруженного революционного движения» в Индии. Он писал: «Мы [должны] серьезным образом заняться этими приграничными племенами, которые могут в случае необходимости предоставить нам вооруженные революционные силы от 150 до 200 тысяч человек – [это] является нашей особой задачей. Я дал послу Сурицу копии разных писем, которые я получил от Хаджи Абдул Разака, и он должен, естественно, передать [их] в Комиссаритат иностранных дел. Из этих писем, а также писем, полученных от вождей племен африди и момандов, можно легко понять, что в день, когда я подам условный сигнал, они выступят [против Великобритании], при условии подготовки и поставки необходимых средств. Эти средства, которые мы должны им выделить, заключаются не в чем другом, как в деньгах, в патронах для английских ружей, в нескольких турецких офицерах. В приложении к этому меморандуму я упомянул сумму средств и количество патронов, которые им необходимы. Если [учесть], насколько малозначительными являются эти требования, можно понять, что отказ от этой небольшой жертвы может послужить причиной глубоких сожалений в будущем»{19}.

В приложении «А» к своему меморандуму Джемаль-паша просил Советское правительство выделить Абдул Разаку 2 млн рупий (около 700 тыс. рублей золотом), 5 тыс. гранат британского производства и 20 млн патронов к английским винтовкам. Для других пуштунских племен и индийских националистов-турок он дополнительно хотел получить 5 тыс. английских револьверов и 500 тыс. патронов к ним. Кроме этого, полагал необходимым, чтобы Советская Россия ежемесячно выделяла на его работу среди племен не менее 10 тыс. рублей золотом. Джемаль-паша настаивал на том, чтобы вооружение и деньги были доставлены в Афганистан лично ему для их последующего распределения «по договоренности с [советским] послом»{20}.

20 октября 1920 г. Г. Чичерин отослал копии меморандума Джемаль-паши В. Ленину и Л. Троцкому. Вскоре с этим документом ознакомились члены большевистского руководства. Видимо, Л. Троцкому и другим сторонникам организации «восточного фронта» мировой революции доводы турецкого политика показались убедительными. Сторонником реализации планов Джемаль-паши в Афганистане и Индии был и И. Сталин, который, правда, предлагал сократить вдвое запрос турецкого политика, а «требования (пуштунских. – Ю.Т.) повстанцев – процентов на 80»{21}.

В своем письме И. Сталин писал Л. Троцкому: «Для меня ясно, что в лице мусульманских племен, составляющих

большинство в долине Инда и в районе Пенджаба, среди которых ДЖЕМАЛЬ (так в документе. – Ю. Т.) пользуется большим влиянием, мы имеем некую базу, откуда можно нанести серьезный ущерб Англии, если последняя ударит весной или летом 1922 года»{22}. И. Сталин полагал возможным предоставить в распоряжение турецкого политика 100 тыс. рублей золотом для передачи «вождям повстанцев». Кроме этого, он соглашался на отправку в Афганистан 6 тыс. винтовок, нескольких миллионов патронов к ним, 12 пулеметов «максим», 8 или 12 орудий, а также типографии.

Большая часть этого вооружения предназначалась для образцовой дивизии (бригады), которую в 1920 г. Джемаль– паша начал создавать в афганской армии. Среди личного состава этой части было много воинов из приграничных пуштунских племен. Таким образом, эта дивизия и ее структуры под руководством турецких и советских инструкторов могли стать центром боевой подготовки повстанцев из Британской Индии, а также базой, снабжающей их вооружением.

3 ноября 1921 г. состоялось заседание Политбюро РКП(б), на котором было принято решение дополнительно выделить Джемаль-паше 200 тыс. рублей золотом и откомандировать в его распоряжение «двух вполне надежных товарищей, владеющих иностранными языками, и до пяти помощников»{23}. Как видим, Джемаль-паше все же удалось добиться от большевиков финансирования своей деятельности в Афганистане, хотя полученная сумма была в несколько раз меньше запрашиваемой им ранее, а запрос о поставках оружия просто не был удовлетворен. И все же отпущенных турецкому деятелю средств должно было хватить на первое время для финансирования борьбы приграничных пуштунских племен и ведения разведки в Индии.

Однако воспользоваться этим золотом он не успел, так как 21 июля 1922 г. был убит армянским мстителем в Тбилиси. Американский историк Д. Спейн предполагает, что Джемаль-паша был ликвидирован советскими спецслужбами, так как больше не представлял никакой ценности для большевиков{24}. Советские архивные документы опровергают данное предположение. Москва была очень заинтересована в продолжении деятельности «Льва Ислама» в Афганистане. Зачем ГПУ было устранять столь ценного агента в Кабуле, которому Политбюро к тому же выделило значительные материальные ресурсы для дальнейшей работы против Британской Индии? Джемаль был нужен большевикам, которым он служил верой и правдой, и его смерть нанесла большой вред деятельности советской разведки в Азии.

Тот факт, что турецкого лидера убили вскоре после того, как он получил от Кремля золото и оружие для реализации своих антибританских планов в Афганистане, скорее наводит на мысль, что британские спецслужбы, а не ГПУ могли организовать ликвидацию этого опасного врага Англии. В любом случае, Джемаль был обречен на гибель либо от рук британских агентов, либо от рук армянских мстителей. Он совершил жестокие преступления против народов Османской империи в годы Первой мировой войны и представлял большую угрозу для Великобритании. Вполне вероятно, что его враги могли объединить усилия в охоте на «Льва Ислама».

Подводя итоги сотрудничества Советского правительства с Джемаль-пашой, следует признать: этот человек сделал очень много для укрепления позиций Советской России в Афганистане, а также для формирования советской разведсети в этой стране и Индии. Его попытка использовать приграничные пуштунские племена против Англии имела определенные шансы на успех. Но реализация всех его планов в Центральной Азии была все же нереальна, так как в то время Советская Россия не могла позволить себе огромные траты даже ради индийской революции.

Глава 9

Коминтерн вступает в «Большую игру»

Рассекреченные документы из центральных российских архивов свидетельствуют: успехи советской дипломатии в Центральной Азии, в частности результативность деятельности Джемаль-паши в Афганистане, были бы гораздо больше, если бы не вмешательство Коминтерна (III Интернационал, КИ) и его структур в Туркестане в дела НКИД. В 1920 г. эта международная организация являлась признанным «штабом мировой революции» и в результате этого обладала сравнительно большой самостоятельностью, а также значительными материальными ресурсами. Разумеется, золото, бриллианты, оружие, имевшиеся в распоряжении КИ, были предоставлены Советским правительством.