Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию
Шрифт:
После ликвидации в Туркестане Туркбюро КИ, что было одним из условий нормализации политических отношений с Великобританией, наиболее надежных «индусских» товарищей из Средней Азии перевели на учебу в Москву. Оставшаяся часть индийцев в Бухаре окончательно разложилась, погрязнув в склоках. В связи с этим представитель ЧК в Туркбюро Коминтерна М. Шульман называл индийскую иммиграцию в Туркестане не иначе как «мертвым телом индусского революционного движения»{12}.
В этих условиях для Коминтерна было важно как можно быстрее переправить своих лучших людей в Индию, чтобы на месте создать коммунистическое подполье и начать реальную борьбу против англичан. Кроме этого, М. Рою было
В связи с этим недоучившихся студентов индийской секции КУТВа летом 1922 г. срочно направили в распоряжение инструктора Туркбюро Николая Гольдберга, который разработал план переброски 10 человек через Памир в Читрал и далее в Калькутту. Согласно замыслу Н. Гольдберга, индийцы должны были отправиться с Э. Пумпуром к Хорогу, но для соблюдения конспирации, не доезжая до этого поста, тремя группами с промежутком в 2 недели (этот график выдержан не был) должны были отправиться с проводниками в Индию. Э. Пумпур гарантировал «безопасный проезд по Вахану» и снабдил индийцев подлинными британскими документами{13}.
Как всегда, отправка индийцев на родину едва не сорвалась, так как Коминтерн не выдал Н. Гольдбергу необходимые средства в совзнаках и валюте. В последний момент необходимая сумма пришла от Ф. Раскольникова из Кабула. Смета переброски коминтерновцев в Индию составляла крупную сумму: 35 250 советских рублей и 4700 афганских рупий (1568 золотых рублей){14}. Даже без учета трат в рублях эта коминтерновская операция обошлась НКИД почти в 160 царских червонцев! Россия лежала в разрухе после Гражданской войны, а русское золото продолжало расточительно расходоваться ради мифической мировой революции.
В ночь на 11 ноября 1922 г. первая группа из 4 человек (Абдул Маджид, глава группы, Фероз Уддин, Рафик Ахмад и Набиб Ахмад) в рекордно короткие сроки благополучно достигла Читрала. Однако на этом везение индийцев закончилось, так как уже утром власти княжества передали их в руки англичан. 23 ноября такая же участь постигла вторую группу из 3 человек. Следует отметить, что 2 пуштуна из кутвовцев достигли «независимой» полосы, остались там и были арестованы британскими властями позднее, в 1923 г. Таким образом, первая крупная переброска агентов Коминтерна через Памир в Читрал полностью провалилась. В апреле—мае 1923 г. в г. Пешаваре состоялся «Процесс о московско-ташкентском заговоре», который подвел итог совместной неудачной операции КИ и советской разведки в Индии{15}.
Печальные события 1922—1923 гг. стали для советской разведки и Коминтерна суровым уроком. Судя по архивным документам, Памир остался «наблюдательной вышкой» советской разведки, но заброска агентуры за кордон из этого района осуществлялась крайне редко, а Коминтерн, избегая лишнего риска, продолжил использование «афганского коридора» для своей деятельности в Северной Индии.
Глава 13
«Ультиматум Керзона»: Британская империя дает отпор
Активные попытки Советской России и Коминтерна нанести удар по могуществу Британской империи в Центральной Азии заставили английское правительство в экстренном порядке принять решительные контрмеры по всем направлениям для отражения «красной угрозы». Сложная ситуация у границ Индии требовала от Англии скорейшего закрытия «афганского коридора» для опасного противника, который рвался в «независимую» полосу СЗПП, чтобы создать там базу для будущей «революции» в Индии.
Благодаря отличной работе британской разведки планы большевиков и коминтерновцев в Азии были в деталях
В 1919 г. в Ташкенте активно действовал британский разведчик полковник Ф. Бейли, который нелегально занимался сбором информации о советско-афганских контактах, об индийцах, прибывших в Ташкент. Он собрал сведения о миссии Бравина в Афганистан, встречался с переводчиком первой афганской миссии Вали-хана в Москву Абдул Гани. В его поле зрения, видимо, попал и тот самый Селим, которого затем Рой отправил в Москву просить оружия для приграничных пуштунских племен. Правда, умному пуштуну хватило осторожности не сболтнуть ничего лишнего новому знакомому в Ташкенте, и Бейли не смог выведать цели его поездки{1}. Однако смело можно предположить, что не только этот известный разведчик в одиночку действовал в Ташкенте. В Туркестане Великобритания традиционно имела обширную разведсеть еще с царских времен. В условиях кровавого хаоса Гражданской войны ее возможности в Средней Азии резко возросли.
Английская сторона также традиционно имела надежные источники в окружении афганского эмира. Даже с приходом к власти Амануллы-хана Интеллидженс сервис сохранила ценные источники в Кабуле, с помощью которых бдительно следила за советско-афганскими переговорами о транзите через Афганистан вооружения и золота пуштунским племенам.
Успехи британской разведки в Москве и Ташкенте были значительно скромнее, если бы ей не помогали разведки белогвардейских армий. Так, белогвардейская агентура в российской столице собирала сведения о всех индийцах, прибывавших в Коминтерн и НКИД. К примеру, в феврале 1921 г. в Москве во время успешных переговоров индийских националистов с советскими представителями о транспортировке оружия и боеприпасов через Афганистан у Ачарии была украдена записная книжка с кодом шифра, который использовался для связи не только с Ташкентом, но и Индией{2}. Переговоры срочно пришлось прервать.
Уже контрразведка адмирала Колчака наладила регулярный перехват радиосообщений между НКИД и Ташкентом, включая шифровки Я. Сурица из Кабула{3}. Сотрудничество с англичанами в этой сфере продолжили спецслужбы Деникина и Врангеля. В декабре 1921 г. командующий Южной группой войск Красной Армии М. Фрунзе после разгрома Врангеля с горечью докладывал в Москву: «Вся наша радиосвязь является великолепнейшим средством ориентирования противника. [...] В частности, секретнейшая переписка Наркоминдела с его представительством в Европе и Ташкенте слово в слово известна англичанам, специально организовавшим для подслушивания наших радио целую сеть станций особого назначения»{4}.
Главная английская станция радиоперехвата, «слушавшая» эфир на территории Афганистана и Туркестана, находилась в г. Кветте. Эффективность ее работы была настолько высока, что афганское правительство, видимо, первым поняло тот факт, что, пока работает радиостанция полпредства РСФСР в Кабуле, Великобритания будет в курсе всех тайн советско-афганских отношений. В связи с этим в начале 1921 г. Аманулла-хан приказал советскому посольству не использовать его радиопередатчик для отправки донесений в Ташкент. В октябре 1921 г., лишь после ратификации 14 августа договора между РСФСР и Афганистаном, эмир разрешил Ф. Раскольникову вновь задействовать передатчик посольства{5}. Дальнейшие события показали, что в тот же момент кветтская станция радиоперехвата возобновила свою работу по расшифровке советской дипломатической переписки. При таком положении дел Великобритания почти всегда успевала принять контрмеры против операций коминтерновской агентуры в Центральной Азии.