Афганский компромат
Шрифт:
Шесть минут спустя они выбрались из своей комнаты и двинулись к выходу.
— Давайте лифтом, — предложил Михаил, едва оказавшись на лестничной площадке.
— Ты его сейчас полчаса ждать будешь, — предупредил Ефимов, справедливо рассудив, что не они одни такие шустрые.
— О блин, ноги-то как болят! — Михаил поморщился, нагнулся, потрогал правую икроножную мышцу.
— У меня аналогично.
— Я вчера чуть не сдох! — Старший лейтенант тяжко вздохнул. — Это вы как конь летели.
— Увы и ах, у меня вчера на спуске ноги тоже отказали, — «успокоил» его Ефимов, идущий словно
— Да? — удивился Трясогузкин.
— Правду говорю. Мышцы в коленях вообще перестали меня держать. Почему, так толком и не понял. Сам-то я чувствовал себя вполне сносно, казалось, почти не устал, а вот такой облом. Думаю, все из-за темпа. Наш инструктор летел будто на пожар.
Трясогузкин и Ефимов подошли к лестнице. Сергей попробовал сделать первый шаг и понял, что идти как обычно у него получится не очень.
— Вот зараза! — выругался он, начиная продвигаться чуть наискось.
Ефимов постепенно приближался к стене, затем разворачивался и таким же манером спускался в направлении перил. Делал он это молча, едва заметно морщился от болевых ощущений.
Только дойдя до следующей лестничной клетки, Сергей выдал вслух свое недавнее заключение:
— Похоже, банальная нехватка кислорода.
— В мышцах? — Михаил, тихо матерясь, двигался следом.
— Ну да. Я ведь в молодости пару лет учился в институте физкультуры, — начал просветительную речь Ефимов, тем самым отвлекая себя от боли, причиняемой каждым шагом. — Еще в те времена читал, что наш организм устроен довольно странным образом. Интенсивное сокращение мышц зачастую приводит к блокировке поступления кислорода. Парадокс, но при интенсивной нагрузке местный кровоток замедляется, вследствие чего уменьшается и поступление кислорода в мышцы. То есть происходит так, что наши самые загруженные мышцы нуждаются в кислороде, в то же время они ограничивают кровоток, чем уменьшают приток этого самого газа. Похоже, со мной приключилась та же история. Интенсивная нагрузка на те группы мышц, которые не привыкли к такому темпу, вот кровоток и замедлился. А тут вдобавок еще и естественный недостаток кислорода из-за высокогорья.
— И чего он летел?! — осведомился старший лейтенант и помянул инструктора не самым хорошим словом.
— Черт его знает. — К немалой радости Ефимова, они наконец-то спустились на первый этаж. — Если это элементарная проверка на вшивость, проводимая по команде, полученной от кого-то, тогда все верно, совершенно правильно. А если как элемент тренировки, то я не понимаю. Этот «поход» не продвинет нас вперед, а наоборот, отбросит назад. Любая тренировка предполагает постепенность. — Они миновали лифты и спустились в гостиничный холл. — Люди не акклиматизировались, не втянулись в физические нагрузки, потому у многих сейчас произошла элементарная перетренировка. Если бы наращивание нагрузок было постепенным, то к концу обучения результаты оказались бы выше, чем будут теперь.
— Ну да, — согласился Трясогузкин. — Но начальству виднее.
— Ладно, чепуха это все. День прошел, да и фиг с ним. — Ефимов махнул рукой.
— Не спорю.
Они пересекли холл и вышли на улицу едва ли не последними. Весь личный состав за исключением ефрейтора Зудова находился на месте.
— Где Зудов? —
— Сейчас спустится, — ответил Арсанов, живущий с ним в одной комнате.
Тут у двери нарисовался капитан Кречетов.
— У тебя люди все? — едва успел спросить он Трясогузкина, как из-за его спины выскочил Зудов.
— Разрешите встать в строй?
Кречетов покосился на бойца, тяжело вздохнул и заявил:
— Вставай. Остальные на месте?
— У меня все, — ответил Михаил и оглянулся, словно еще раз пытаясь убедиться в том, что никто никуда не убежал и весь личный состав в наличии.
— У меня тоже.
— Все.
— Незаконно отсутствующих нет, — доложил командир четвертой группы.
— Хорошо. — Кречетов несколько минут помолчал, раздумывая, потом проговорил: — Зарядки сегодня не будет. Пять минут всем побыть на свежем воздухе. Раньше в гостиницу никто не заходит!
— И чего задницы морозить? — вставил свое слово неугомонный Прошкин.
Ефимов грозно зыркнул на него, но промолчал. Большого смысла в таком вот стоянии на улице он тоже не видел.
Глава 11
Два следующих дня пролетели в бесконечных занятиях. Спецназовцы укладывали веревки, сооружали различные виды носилок, соревновались в эвакуации раненых, вспоминали, как организовывать станцию страховки, учились быстро надевать страховочные системы, они же обвязки, и прочее, прочее, прочее.
Обещанных инструкторов в достаточном количестве все не было. А между тем у Игоря Николаевича выявился один изъян. Зачастую он не утруждал себя объяснениями, лишь ставил задачу. Обучаемые должны были сами догадаться, как ее выполнить. У Ефимова появилось нехорошее подозрение, что дедок слишком давно не проводил подобных занятий и попросту сам не помнил, как и что делается. Трудно было представить, как бы оно все обернулось, если бы не навыки, приобретенные ранее.
Ефимов обо всем этом думал, но молчал, а вот Прошкин не преминул озвучить:
— Да он сам ни черта не знает! Шустрик хренов! По горам скачет, козел старый, выпендривается, а у самого рюкзак пустой. Набил бы как наш, я бы на него посмотрел!.. Умник нашелся. Учит каждый день, а чему? Я и то больше знаю!..
— Ну, это ты слегка преувеличил. — Ефимов усмехнулся, но не стал отрицать всего того, что высказал старший сержант.
— Да задолбало все уже! Скорее бы домой! — Виктор уставился куда-то в глубину деревьев, словно рассчитывал увидеть там улицы родного города.
— Да мы только приехали. — К разговору присоединился Федор Боровиков.
— Мне домой нужно. У меня там дел выше крыши. — Прошкин провел ребром ладони по горлу.
— А у кого их нет? — Боровиков закончил маркирование веревки и бросил ее на землю. — А то ты не знал, куда шел служить.
— Да пошел ты!.. — огрызнулся Виктор, хотел добавить что-то еще, но в этот момент подошла его очередь двигаться по импровизированной переправе.
Махнув рукой на препирательства, он пристегнул карабины, не забыл замуфтовать их и побежал вдоль веревки, протянутой между деревьями. На подъеме Прошкин споткнулся и заскользил вниз.