Афиногенные дни
Шрифт:
Афиноген, профессор и Мона Лиза совсем одни на подводной лодке. Пираты рассыпались по острову Тама-Нетута в поисках Моны Лизы.
– Что будем делать? – нервничает Мона Лиза. – Я здесь, поэтому меня на острове они не увидят.
– Зато мы увидим небо в алмазах, – ищет что-нибудь похожее на атомную бомбу для обороны от пиратов Афиноген.
– Небо в алмазах скоро увидят все, – глазеет в иллюминатор Кепкин, – вулкан просыпается.
– Слушайте, профессор, – поворачивается к профессору Афиноген, – а как вы собирались победить его? Ведь вы собирались, если плыли сюда.
–
– С этим не поспоришь, – кивают Афиноген и Мона Лиза.
– Чтобы пепел не затмил солнце и наша планета не покрылась слоем льда толщиной в километр, – продолжает профессор, – нужно что?
Афиноген и Мона Лиза молчат. Афиноген чешет затылок, Мона Лиза ковыряет подпись художника.
– Ответ лежит на поверхности, – загадочно смотрит на них профессор, – то есть на дне. Вернее, на поверхности дна. Нужно, чтобы пепел попал не в воздух, а куда?
– Да, – говорит Афиноген и смотрит на Мону Лизу, – куда?
– Куда, куда? – пробует угадать Мона Лиза. – Скорее всего, туда.
– Вот именно! – радуется правильному ответу профессор. – Пепел должен попасть в воду!
– Гениально! – восклицает Афиноген. – Как мы сами не догадались?
– Видно, бревно ещё не до конца вышло из тебя, – стучит по Афиногену Мона Лиза.
– Но как это сделать? – разводит руками профессор. – Мы в плену у пиратов.
– Я знаю, как! – подскакивает Афиноген. – У меня есть план! Слушайте…
Но не успел он вымолвить ни слова, как подводная лодка наполнилась разозлёнными до белого каления пиратами.
– На острове нет никакой Моны Лизы! – кричал главный пират, в бешенстве размахивая кулаками. – Мои люди перевернули всё вверх дном! Вы держите меня за дурака!
– Ни за что мы вас не держим, – успокоил пирата Афиноген. – Это вы нас держите. Нет Моны Лизы, и не надо.
– Как это “нет и не надо”? – вылупился на Афиногена главный пират. – А что тогда надо?
– Надо успокоиться и выслушать меня. Вы были на острове?
– Был. В отличие от Моны Ризы. Её, похоже, там никогда и не было.
– Почувствовали земные толчки под ногами?
– Это стучалась она? Так надо было копать? Что ж вы раньше не сказали?
– Всё намного серьёзнее. На острове вот-вот начнётся извержение вулкана.
– О, боже, – схватился руками за голову главный пират, – спасибо, что предупредили. Надо уносить ноги.
– Как раз ноги уносить не надо, – сказал Афиноген, – уносить надо золото и бриллианты.
– Поможете мне? – ухмыльнулся главный пират. – А то я один не донесу. Ручки слабые.
И он протянул свои огромные волосатые руки прямо к горлу Афиногена.
– Зря смеётесь, – снисходительно продолжал Афиноген, – в своей секретной лаборатории наш знаменитый профессор Кепкин по-секрету выяснил, что вулкан будет извергаться золотом и другими драгоценностями. Но учтите: это секрет. О котором знают только три человека: вы, я и профессор.
– Лучше бы один я, – сразу оценил важность научных исследований главный пират.
– Но скоро об этом узнают все жители острова Тама-Нетута, – сверкнул глазами Афиноген. – Представляете: из вулкана вместо горячей лавы вылетают золото и бриллианты.
– Так ведь растащут, – с ужасом прошептал главный пират, – всё растащут, ваврары.
– Ещё как растащут, – согласился Афиноген. – Дикари, палки-копалки. Не то, что мы с вами.
– Что же делать? – схватился за голову главный пират. – Богатство уплывает из рук!
– Не уплывёт, – сказал Афиноген, – вам нужно просто пробить дно. Только вы можете это сделать. Потому что у вас есть подводная лодка.
– Пробить дно? – изумился главный пират. – Но зачем?
– Тогда золото и драгоценности не пойдут через вулкан. А будут извергаться через вашу дырку в дне. Только вы сможете их забрать.
– Потому что у меня есть подводная лодка! – когда дело касалось золота и драгоценностей, главный пират был очень сообразительным.
Из вулкана повалил густой чёрный дым. Как-будто он хотел приготовить себе на завтрак яичницу из миллиона яиц, и она сгорела. Начались страшные подземные толчки. Как будто вулкан нашёл виноватого в том, что яичница из миллиона яиц сгорела, и теперь наказывал его за это. Ещё немного, и начнётся извержение. Пепел затмит небо. Солнечные лучи не смогут пробиться к Земле. Наступит всемирное обледенение. Кремы от загара станут не нужны.
Подводная лодка набрала скорость и со всей силы врезалась носом в дно. Дно этого даже не заметило.
– Ещё! – закричал главный пират. – Поднажми, братцы!
Лодка всплывала, набирала скорость и раз за разом врезалась носом в дно. Внутри лодки стоял страшный грохот, всех швыряло из стороны в сторону, появилось много новых синяков и шишек.
– Ничего не получается, босс, – доложил рулевой, опытный пират с одним носом.
7. Почти ничего. Три минуты 12 секунд до катастрофы
Люди, как могут, прощаются с солнцем. Смотрят на него, и не могут наглядеться. Художники, забыв о спасении, рисуют последние картины со светилом. Поэты никуда не бегут, они придумывают ещё одну рифму про солнце к тем трём, которые уже есть. Учёные делают последние попытки изобрести своё, самодельное солнце. На семи тысячах языков звучат слова: “До свидания, солнце!”, “Приходи к нам ещё!”, “Не пропадай надолго!”.
Афиноген видит – дело пахнет керосином. Значит, у пиратов не атомная подводная лодка – сразу понимает он. А какая-нибудь старая, почти картонная, с допотопным двигателем, чуть ли не от велосипеда, и вместо винта скорее всего у неё ласты, или даже просто ботинки большого размера. Афиноген не из тех, кто сразу опускает руки, потому что он крокодил, и у него не руки, а лапы. Афиноген выбирается наружу и разгоняет подводную лодку сам. Теперь это уже не подводная лодка, а снаряд. Который мчится с невиданной скоростью. Потому что спидометр сломался. Главному пирату ветром надуло в дуло. Обшивка раскалилась добела. Подводная лодка врезается в дно и пробивает в нём дырку. Долго ещё будет жить память об этом дне.