Афоризмы и мысли об истории
Шрифт:
10 [апреля]
Польское коло вносит в Думу законопроект об автономии Польши. Кадеты осуждают шаг за несвоевременность.
17 [апреля]
Принятие Государственной] думой зараз трех законопроектов (после двухмесячной предварительной пробы своего законодательного голоса): о контингенте новобранцев, об отмене военно-полевых судов и об ассигновании 6 мил[лионов] на нужды продовольствия голодающих.
1909 г.
Апрель 23
Разговор с А. С. Л[аппо] – Данил[евским]. Петр уже в 1700 г. собирал сведения о порядках наследования на З[ападе]. Заграничная поездка направила его мысль на политические и общественные отношения. Война оттеснила все такие помыслы назад и надолго. Потом он воротился к вопросам государственного устроения и принимал прямое участие в составлении регламентов, собирал материалы для Воинского устава, в чем сам признается в конце предисловия к нему. Проникновение политических идей с З[апада] через Польшу в Россию в XVII в. Книга польского публициста XVI в. «De republica emendanda» была в XVII в. переведена на русский язык и перевод найден. Сохранились веденные Симеоном Полоцким записи лекций виленских профессоров. Крижанич для своих «Разговоров» пользовался только католическими, антипротестантскими сочинениями. Л[аппо] – Данил[евский], кажется, разделяет мнение о его миссионерских планах в Москве. Процарствуй Федор еще 10–15 лет и оставь по себе сына, западная культура потекла бы к нам из Рима, а не из Амстердама. Кн[язь] Д. Голицын внимательно изучал итальянских публицистов и Пуффендорфа, влияние которого явственно отпечатлелось на его ограничительных кондициях 1730 г.
25 [апреля]
Продолжение разговора. Каталог книг Андрея Виниуса, найденный Данил[евски]м: его знакомство со школой моралистов. Обилие русских в университете Галле времен Шпенера, Томазиуса и Вольфа. Влияние Виниуса на Петра в политических взглядах; тон писем Петра к В[иниу]су особый. Преемственность немецких университетов в ходе заграничного образования русских: Галле, Лейпциг, Страсбург, Геттинген, Берлин (по матрикульным книгам).
Перевод Локка в Киеве по заказу Голицына с сокращениями и выборками и с предисловием толковым, которого нет на английском, но который обличает знакомство автора с публицистами XVII в. – не Феофана ли? Ср. его естественно-правовую теорию г[осу]д[ар]ства в духе Гоббеса в «Правде воли мон[аршей]».
В записях Симеона П[олоцкого] курс моральной философии, слушанный в Виленском коллегиуме. Рукописный латинский курс морали Феофана в Киеве 1707/ [0] 8 г. Из всех философских влияний, навевавшихся на Петра, он воспринимал только политику, цели и средства, а не право, не принципы. Черняк губернских учреждений 1775 г. в мешочке из Успенского московского собора: любопытен для истории текста, но без указаний на источники. Статья проф. Десницкого о разделении властей по Локку и Блекстону в «Зап[исках] Ак[адемии] н[аук]» по III отделению: он – ученик Ад. Смита. Забавная история переписки Екатерины II с Вольтером. Политика: Маркову 2-му сказано: Дума д[олжна] б[ыть] не государственная, а государева; Абд. Гамид пал от инородцев и иноверцев, – следов[атель]но...
1910 г.
Января 20
Открытие сессии Думы. Законопроект Мин[истерства] народн[ого] просвещ[ения] об увеличении жалованья директорам и инспекторам народных уч[или]щ отлагается до законопроекта о всеобщем обучении. Принимается зак[онопроек]т, отменяющий запрет объяснять присяжным грозящее подсудимым наказание. Признана вопреки Мин[истер]ству нар[одного] просв[ещения] желательность врем[енных] правил о приеме в высшие уч[ебные] заведения. Единогласно принимается отмена админ[истративной] высылки. Отклоняется (большинством 1 голоса) предложение трудовиков о двухнедельном сроке для доклада комиссии по вопросу об отмене смертной казни; трусость и смешное положение батюшек, оставшихся одиноко в пустом зале при дверном голосовании.
Января 22 заседание Г[осударственной] думы о земельном цензе для мировых судей. Худож[ественные] сцены в духе Щедрина («Р[усское] сл[ово]», № 18 – отложен).
10–12 февраля французские сенаторы и депутаты в Москве (описание в «Р[усском] слове»).
Дневниковые записи 1902–1911 гг
1902 г.
28 дек[абря]
Нет исторической памяти – и нет исторического глазомера.
Эстетическое, нравоучительное и автогностическое применение истории. Последнее – понимание наличных нужд и потребностей (различие между ними) и средств для удовлетворения тех и других, и как результат понимания – чутье перелома, когда действовавшее сочетание начинает изменяться и в какую сторону.
1904 г.
16 мая
Методологич[еские] заметки
Человек работал умно, работал и вдруг почув[ств]овал, что стал глупее своей работы.
Азия просветила Европу, и Европа покорила Азию. Теперь Европа просвещает спавшую Азию. Повторит ли Азия ту же операцию над Европой? Это зависит от европ[ейской] партии анархии: если эта партия ввиду желтой опасности притихнет, Европа будет завоевана желтыми пигмеями; если будет безобразничать и убивать даже пожилых императриц, белая Европа одолеет желтую Азию. Победа возможна при единодушии европ[ейских] народов, а оно достижимо только на почве борьбы с анархией.
[...] Прошедшему делают экзамен, насколько оно понимало понятия своих испытателей, и ставят ему отметку, определяющую высоту его развития. [...]
Историки-юристы, не принимая в расчет совокупность условий жизни, вращаются в своей замкнутой клетке, решая уравнения с тремя неизвестными.
1905 г.
[Ранее 7 января]
Мы собрались не праздновать, а вспоминать.
У нас исчезли все идеи и остались только их символы, погасли лучи, но остались тени.
Хотели разрушить и унив[ерситетскую] программу, и проф[ессорскую] корпорацию, превратить первую в сервильную муштровку студенч[еских] умов, вторую в особый полиц[ейский] корпус с желтыми пуговицами. При унив[ерсите]тах новые учебно-вспомогат[ельные] установления – места предварит[ельного] заключения для студентов. Но мы вышли из 20-летнего перелома и профессорами, и товарищами; университеты остались научно-воспитат[ельными] учреждениями.
Как они легко и охотно г[ово]рят, легче и охотнее, чем размышляют. Завидно!
Бюрократия есть сила, утратившая цель своей деятельности и потому ставшая бесцельной, но не переставшая быть сильной. Вы без нее не обойдетесь или сами в нее переродитесь.
Но наши силы понадобятся нам не на Моховой только, а на более обширном пространстве. Народ, г[оспода], пробуждается, протирает глаза и желает рассмотреть, кто – кто.
Ряд превосходных прив[ат] – доцентов, с честью заменяющих профессоров. Но последних нет, и я не присутствую.
России больше нет: остались только русские.