Афоризмы, мысли и высказывания выдающихся женщин. Полное собрание женского остроумия и жизненной мудрости
Шрифт:
При первом же случае Адам всю ответственность свалил на женщину.
Успех влечет за собой наказание: приходится скучать в обществе людей, которые прежде не ставили тебя ни во что.
Что может быть хуже, чем мир, которым управляют мужчины? Разве что мир, которым управляют женщины.
Я никогда не сознаюсь, что мне уже пятьдесят два, даже если придется признать своего сына незаконнорожденным.
Я ужасно боялась старости. Боялась, что тогда уже не смогу делать все то, что хочу. Но теперь я вижу, что мне вовсе не хочется этого делать.
Предсмертные
– Это мой день рождения, или я умираю?
Маргарет Атвуд
(р. 1939) – канадская писательница
Все полные женщины выглядят одинаково – они выглядят на сорок два года.
Из всех прочитанных мною книг наибольшее влияние на меня оказали «Сказки братьев Гримм».
Издатели думают о том, чтобы заработать деньги, и если вы пишете хорошо, им наплевать, кто вы – мужчина, женщина или слон.
Интервью – одна из форм художественного творчества. Тут не обойтись без фантазии и композиционного мастерства.
Каждый миф есть одна из версий правды.
Мужчина может написать роман без единого женского персонажа, если не считать квартирной хозяйки или лошади; но женский роман без мужчины невозможен.
Никто не умирает от недостатка секса. Умирают от недостатка любви.
Ответы, которые дают тебе книги, зависят от вопросов, которые ты задаешь.
Соединенные Штаты страдают национальной мегаломанией, Канада – шизофреническим раздвоением личности.
Развод как ампутация: ты остаешься в живых, но тебя стало меньше.
Я была хорошей машинисткой. В моем колледже умение печатать на машинке считалось вторичным половым признаком, вроде женской груди.
Я не думаю, что поэзия выражает чувства. Она пробуждает чувства в читателе, а это совсем другое дело. Как кто-то сказал: «Хочешь выразить свои чувства – плачь».
Белла Ахмадулина
(р. 1937) – русская поэтесса
Беги не бед – сохранности от бед.Страшись тщеты смертельного излишка.Мы одиноки меж людьми.Надменно наше захуданье.Вы – в этом времени, мы – дале.Мы утонули в мирозданьедавно, до Ноевой ладьи.Всех обожаний бедствие огромно.И не совпасть, и связи не прервать. Ирония – избранников занятье.Туманна окончательность конца.За главный смысл лишь музыка в ответе.А здравый смысл всегда перечит ей.Всему есть подражатели на свете иль двойники.Но роза розе – рознь.Скрыта шаловливостьв природе и в уме вещей.Как все ребячливо на свете!Все вещества и существа,как в угол вдвинутые дети,понуро жаждут озорства. Все сказано – и все сокрыто.Совсем прозрачно – и темно.Чем больше имя знаменито,тем неразгаданней оно.Все прозорливее, чем гений.Не сведущ в здравомыслье зла,провидит он лишь высь трагедий.Мы видим, как их суть низка.Все приживается на свете,и лишь поэт уходит в срок.Поэт особенным образом любит жизнь и имеет для того особенные причины. Поэт сказал: сестра моя жизнь.
Жизнь благосклонна к поэтам совсем в другом смысле, чем к людям – не-поэтам, словно она знает краткость, возможную краткость отпущенных им дней, возможное сиротство их детей, все терзания, которые могут выпасть им на долю. И за это она так сверкает, сияет, пахнет, одаряет, принимает перед ними позу такой красоты, которую никто другой не может увидеть. И вот эту-то жизнь, столь поэту заметную и столь им любимую, по какому-то тайному уговору с чем-то высшим, по какому-то честному слову полагается быть готовым в какой-то, словно уже знакомый, момент отдать – получается, что отдать все-таки за других. Взыщут или нет – но поэт к этому нечаянно готов. За то, что мы называем Божьей милостью, – страшно подумать, какая за это немилость всех других обстоятельств. Трудное совпадение того и другого поэт принимает за единственную выгоду и благодать.
Февраль – любовь и гнев погоды.
Воспитание может иметь обратное значение.
О одиночество, как твой характер крут!Посверкивая циркулем железным,как холодно ты замыкаешь круг,не внемля увереньям бесполезным.Поэт никому ничего не должен, но человек обязан быть утешительным театром для другого человека.
Человек обязан человечеству служить или развлечением, или поучением, или защитой от душераздирающих действий; лицо – всегда портрет взлета души.
Почему, пока мы живы, мы так грубы, бестолковы и никуда не успеваем?
А слава что? Она – молва худая,но это тем, кто славен, не упрек.Все-таки хочется как-то немножко выше голову держать и как-то не утруждать позвоночник рабским утомленным наклоном.
Мы все прекрасны несказанно,пока на нас глядит поэт.Но мы, когда отраженыв сияющих зрачках поэта,равны тому, чем быть должны.