Африканские страсти (сборник)
Шрифт:
Более-менее успокоившись, она встала, оделась и вышла из своей комнаты.
Котов, лежащий на диване в гостиной у телевизора, увидев, что жена куда-то собирается, повернулся к ней и спросил ехидно:
— Куда это на ночь глядя?
— Попробуй отгадать с трех раз, — равнодушно ответила ему Лариса, торопливо расчесывая волосы.
Евгений некоторое время пристально смотрел на нее, но сказать больше ничего не решился. Лариса прошла в комнату к Насте и предупредила, что уедет.
— Мама, ты ночевать приедешь? — спросила девочка с грустью в голосе.
— Не знаю, — мягко ответила Лариса. — А что такое?
— Я хотела с тобой поговорить. В последнее время мы так мало бываем вместе…
Лариса обняла дочь.
— Я обязательно постараюсь приехать, — ласково сказала она, целуя Настю в макушку. — И мы с тобой проболтаем хоть всю ночь, если ты захочешь.
Настя улыбнулась и тоже обняла мать.
Выходя из дома, Лариса дала себе слово уделять дочери как можно больше времени.
«В конце концов у меня нет никого дороже Насти, — подумала она. — Вот только бы это дело поскорее завершить!»
Она поехала в ресторан. Администратор Городов, как всегда, был на месте. Он сразу же увидел Ларису, быстро подошел к ней и начал:
— Лариса Викторовна, очень удачно, что вы приехали, мне необходимо с вами поговорить, потому что это черт знает что!
— Ох, ну что там у тебя опять, Степаныч? — устало поморщилась та, входя в свой кабинет.
Степаныч шел за ней по пятам, пытаясь сунуть ей под нос какие-то документы.
— Вот, посмотрите, — на ходу говорил он, — вы обещали выделить на покупку винно-водочной продукции десять тысяч, а бухгалтерия выделила только пять. Это же форменное безобразие! Ведь если я говорю, что нужно десять, значит, я знаю, что говорю! Нет, конечно, если вы не доверяете своему администратору — пожалуйста, поручайте это кому угодно, ради бога!
Степаныч демонстративно протянул Ларисе документы. Она, проигнорировав это, села в свое кресло. Степаныч тут же устроился напротив. Он сидел с гордо поднятой головой и ждал от Ларисы ответа.
Она молча смотрела перед собой, занятая собственными мыслями, и барабанила пальцами по крышке стола. Видя, что на него не обращают внимания, Степаныч кашлянул. Лариса не отреагировала. Городов не в силах больше переносить свою невостребованность решительно начал сначала:
— Ну так как же быть-то, Лариса Викторовна?
— Мне нужны отмычки… — произнесла Лариса, обращаясь сама к себе.
— Что? — удивился Городов. — Зачем?
— Где же мне взять отмычки… — повторила она.
— Лариса Викторовна… — осторожно спросил Степаныч. — У вас все в порядке?
Она не ответила, потом решительно тряхнула головой и, подняв на администратора вполне осмысленный взгляд, спросила:
— Степаныч, где мне взять отмычки?
— Что? — еще раз спросил он.
— На тебя что, жена сегодня слишком громко кричала? — спокойно спросила Лариса, не переставая постукивать пальцами по столу. — Или ты на стадионе слишком рьяно болел за «Сокол», и у тебя слух нарушился? Я, по-моему, ясно выразилась — мне нужны отмычки.
Степаныч некоторое время сидел в молчании, потом так же молча встал и вышел из кабинета. Лариса было подумала, что он решил, что она над ним издевается, поэтому обиделся и ушел, но Степаныч вскоре вернулся. Он небрежно бросил на ее стол связку отмычек и снова опустился в кресло.
— Степаныч! — с радостным удивлением посмотрела на него Лариса. — Откуда у тебя это? Ты что, меня обокрасть собирался?
— Если б собирался, давно бы это сделал, — усмехнулся он. — Я их еще год назад раздобыл, когда наша Катька водярой левой траванулась и на работу не вышла.
Тут Лариса вспомнила эту грандиозную историю, о которой говорил Степаныч. В свое время одна из сотрудниц, которая должна была утром открывать ресторан, опоздала. Через час у ресторана уже собралась целая когорта сотрудников, жаждущих попасть в свою обитель.
Когда Лариса подъехала, она увидела, как разъяренный Степаныч, с лицом, которое было краснее, чем обычно, в несколько раз, бегал возле входа и орал благим матом.
Виноваты были все — повара, которые «готовят всякое дерьмо», официантки, которые «крутят жопами и больше ни хера делать не умеют», охранники, которые все «тупицы и идиоты», — словом, все, кроме самого администратора, который никогда не признавал своих ошибок.
Лариса подошла ближе и поинтересовалась, в чем дело. Степаныч, ожесточенно жестикулируя и постоянно матерясь, объяснил, наконец, в чем дело, вскользь упомянув, что «в ресторане нет хозяина». Проигнорировав последнее замечание, Лариса открыла ресторан, все прошли внутрь, и работа потихоньку стабилизировалась.
Но Дмитрий Степанович, как человек серьезный и основательный, решил защитить себя от повторных инцидентов и заказал у знакомого слесаря связку отмычек, о чем с гордостью поведал Ларисе, не забыв подчеркнуть, что заплатил за отмычки из своего кармана. Лариса принципиально не стала компенсировать ему затраты, а Степаныч принципиально не давал никому ими пользоваться. Но теперь он сам предоставил их в пользование директору.
— Спасибо, Степаныч! — радостно вертя в руках заветную связку, сказала Лариса. — Что ты говорил насчет винно-водочной продукции?
— А, вот, пожалуйста, — Городов с готовностью протянул ей документы. — Вот счет, который вы обещали подписать, на десять тысяч…
Лариса не глядя подписала протянутый счет, и Городов поспешно вышел из кабинета. Остановившись за дверью, он покачал головой и протянул:
— Н-да-а-а… Совсем стебанулась, старая, на своих авантюрах. Так и на Алтынку загреметь недолго.
На Алтынной горе в Тарасове находилась местная психиатрическая клиника.
Лариса, занятая своими мыслями, не слышала его высказывания — она была поглощена обдумыванием того, как проникнет в фирму «Ассоль». Наконец, спрятав отмычки в сумку, она вышла из ресторана и поехала на улицу Баумана.
Когда она подъехала к фирме «Ассоль», было уже около одиннадцати часов вечера. Тем не менее во многих окнах все еще горел свет — особо трудолюбивые сотрудники продолжали работу. Лариса остановила машину и стала ждать, когда все разойдутся.