Агент 008 в Зазеркалье
Шрифт:
Василий упал перед Иосифом на колени, прося о пощаде. Тот стал разыгрывать сочувствие и, притворно улыбаясь, сказал: «Я помилую тебя, но ты взамен долга отдашь мне свою дочь. Но вначале следует узнать, что думает на этот счет Бог. Я положу в свою сумку два камешка, черный и белый. Вытянешь белый, долг тебе прощается. Но вытянешь черный, отдашь мне дочь».
Затем он подобрал и быстро сунул в сумку два черных камешка. Софья разглядела уловку и поспешила сказать: «Хорошо. Как сказано, так тому и быть». Вслед за этим она полезла в сумку и вытащила камешек. Но, прежде чем успели разглядеть его цвет, камешек выскользнул из руки у девушки. Он упал на землю, сплошь усеянную гравием, так что нельзя было установить, что за камешек она держала в руке. Несмотря на волнение, купеческая дочь с изысканной вежливостью обратилась к ростовщику: «Мне жаль, что я уронила камешек. Его теперь
Смышленая дочь знала, что оба камешка в сумке ростовщика были черными и, значит, участь ее была предрешена. Она оказалась безучастным зрителем происходящего и ничего не могла поделать. Она была «гостьей». Но благодаря уловке ей удалось перехватить инициативу и стать хозяйкой положения.
Глава 4. Исполин духа
В середине пустого пространства, окруженного грозно наблюдающей за ним стеной, стояло Зеркало. От него уже спешил, смешно подпрыгивая, к ним навстречу, дежурный маг. Однако спешил он для проформы: прежде, чем подойти к Зеркалу, команда подверглась проверке документов. Проверка, впрочем, производилась очень быстро и, на взгляд Фаста, отличалась недостаточной дотошностью.
– Вот на той стороне вас будут проверять как следует, – приговаривал проверяющий, сержант с ухватками майора. – Так что приготовьтесь. А это так, семечки. Если у кого документы не в полном порядке, ему же будет хуже. Наше дело, в основном, предупредить… И на обратном пути капитан Краун сам вас проверит…
Все же и у этого разговорчивого, но расторопного сержанта на проверку всей команды ушло пятьдесят минут. После этого к ним подошел терпеливо ожидавший маг, видный, осанистый мужчина с бритой головой, одетый в какую-то хламиду, но почему-то с модным галстуком, одиноко болтающемся без воротника на мажской шее. Это выглядело нелепо, особенно на взгляд Фаста.
Галстук был единственным препятствием, мешавшим Фасту полюбить свою профессию всей душой. Его часто приходилось носить – без всякого желания и даже без возможности выбрать по вкусу. Вкус был принадлежностью изображаемой Фастом персоны, а не самого Фаста.
– Здравствуйте, – сказал маг, – я ваш проводник. Главное – не бояться. Помните, что вы сильнее, и все будет хорошо. Все там будете, не беспокойтесь.
Он повел их к Зеркалу, давая инструкции на ходу – они уже опаздывали – и тут Фаст понял, почему, идя к ним, маг так странно подпрыгивал. К Зеркалу не было проложено никакой дороги. Сплошь бугры и ямы. Они вполне согласовывались с этой стеной шиворот-навыворот, стерегущей посреди пустого пространства – что? Ну конечно же! Ворота возможного вторжения. Что там шеф говорил насчет дипломатов, что они забеспокоились последними?.. Они подошли к Зеркалу. На вид это было обыкновенное зеркало, только очень большое. В светлой раме, видимо, дюралюминиевой, оно выглядело зловеще, отражая мрачную серую стену крепости.
Оказалось, что одновременно в Зеркало могут пройти девять человек, и команду стали строить в колонну по девять. Это было очень удобно, потому что каждый знал свою классификацию.
Построились так. Первая девятка – мужчины тяжелого веса, вторая – их запасные, третья – средний вес, четвертая – запасные, пятая и шестая девятки – легкий вес и запасные, затем в таком же порядке шесть девяток юниоров соответствующих весовых категорий и шесть девяток "пенсионеров" – мужчин старше шестидесяти.
Неожиданно быстро Фаст оказался у самого Зеркала и уставился в глаза своему отражению. Он был в четвертой девятке, а отражение увидел, когда к Зеркалу подошла третья, потому что перед ним должен был стоять Ахейский, но он отсутствовал – задержался в городе и теперь должен будет в качестве штрафа ехать на такси и платить за индивидуальный сеанс открывания Зеркала.
Плохо, что не удалось рассмотреть, как проникали в Зеркало другие, подумал Фаст, повторяя в общем хоре магические формулы. Помня инструкции мага, он старался внушить себе, что он сильнее Фаста, отражающегося в Зеркале, но это было нелегко, потому что тот Фаст, видимо, придерживался противоположной, или, точнее, зеркально симметричной (а какой же еще?) точки зрения. Слова заклинаний были непонятны, но их звучание вызывало где-то внутри отклик, как мощная, прекрасная, но ужасная музыка… Впоследствии Фаст, несмотря на свою профессионально тренированную память, не смог вспомнить ни одного слова. Однако они пробирали до печенок, эти непонятные слова. Нестерпимо хотелось отвернуться от Зеркала. Казалось, тогда сразу прекратится это чудовищное давление на душу. Но Фаст, предупрежденный об этом вредном желании магом, продолжал пристально вглядываться в глаза своему отражению. Зеркальный Фаст, видимо, тоже испытывал желание отвернуться, но не уступал. Краем глаза Фаст видел, что вокруг становится свободно. Глаза жгло, потому что не только отводить глаза, но и моргать было нельзя…
Он не видел, как тот Фаст повернулся спиной. Перед глазами у него все поплыло, и он, видимо, бессознательно шагнул вперед. Во всяком случае, он обнаружил себя уже там. Зеркало было за спиной, вокруг стояли товарищи по команде. Они совсем не были потрясены сопротивлением своих отражений их вселению. Это что же, только Джону так «повезло» на сильное духом отражение?
Колонна медленно отодвигалась от Зеркала. Оттуда появлялись все новые шеренги. Можно было незаметно отдышаться.
Но внутри, в душе у Фаста кто-то беспорядочно трепыхался. Это отражение не желало уступать Фасту своей территории. Маг предупреждал о таком явлении, и Фаст не беспокоился. В сознание от этого подсознательного трепыхания проникали только страшные ругательства. Фаст не был ангелом, и все употребляемые отражением слова знал, но сам, он мог бы поклясться, не сумел бы употреблять их столь изобретательно.
Кроме того, он чувствовал некоторое моральное родство с бывшим отражением, хотя маг предупреждал, что это неверно, и его сердило неумение отражения достойно проигрывать. Кому нужно это бессмысленное упорство? В конце концов, состязание было честным. Или почти честным. Во всяком случае, должно было казаться отражению честным. Оно же, наверное, не знало, что оно – отражение, и явилось на их Пункт Связи с целью проникнуть в мир Фаста. Или, во всяком случае, оно думало, что явилось с этой целью, хотя на самом деле к Зеркалу его привела воля Фаста. Иначе откуда такое бешеное сопротивление?
Соображение, что все идет обычным образом, не вполне успокаивало Джона. Привыкнув при любых обстоятельствах сохранять самоконтроль, он всегда особенно тщательно анализировал такие случаи, как только что произошедшая потеря памяти. Если он не видел, как его "противник" повернулся, не помнит, как шагнул вперед и прошел сквозь Зеркало, то почему он вообще считает, что эти события имели место? Может, это не он проник, а в него проникли – и вообще, как отличить, кто где и он это или не он?!
Однако долго оставаться в мучительном сомнении ему не пришлось. На этот счет тоже была инструкция. Следуя ей, Фаст поспешно огляделся, и его страхи мгновенно рассеялись. Это был не их Пункт Связи. Окружающая обстановка свидетельствовала об этом со всей определенностью. Теперь она и внутри крепости была такой, какой следует быть внутри настоящей крепости. К верхней площадке вели многочисленные лестницы и пандусы, с нее свисали тросы подъемников, стояли рядом с ней даже вертикальные коробки лифтов. На пустыре вокруг Зеркала были разбросаны сараи, казармы, склады и прочие вспомогательные постройки. Само Зеркало было окружено легким барьером из алюминиевых трубочек. Колонна спортсменов как раз уперлась в турникеты и… стала довольно быстро в них просачиваться. Фаст, когда подошла его очередь, предъявил в раскрытом виде свои документы и удостоился снисходительного кивка охранника? контролера? – не соизволившего даже на минуту взять их в руки. Видимо, настоящая проверка все еще была впереди. Однако, захоти Фаст захватить всю эту беспечную крепость, ему достаточно было бы его рабочей спецгруппы, возникшей из Зеркала в самом сердце обороны. Очевидно, оборона предполагалась не от них.
Вскоре вся колонна армрестлеров прошла турникеты и двинулась по широкой дороге к воротам крепости, предводительствуемая Шипсом и откуда-то взявшимся проводником из местных. Это был, судя по толстым рукам и мощным плечам, член команды, бросившей им вызов. Потом оказалось, что это ее тренер. Звали его мастер Презентед.
Фаст за время тренировок прочел все, что только было по Зазеркалью, и знал, что отражения людей, занимающихся каким-то делом, совсем не обязаны, и, как правило, не занимаются тем же делом у себя в Зазеркалье. Иначе как мог бы состояться матч, на который они направлялись? Ведь если бы их отражения, в которые они вселились, были чемпионами армрестлинга, то кто мог бы оказать им сопротивление? А если бы они-то и были местной командой, встреча тем более не могла бы состояться! Между тем они прошли ворота, с готовностью распахнувшиеся перед ними, и, никем не остановленные, покинули крепость.