Агент без прикрытия
Шрифт:
«Вот и я сижу и смотрю на улицу, так же как он, – с тоской подумал Виктор. – Неужели все – лучшую часть жизни я уже прожил? Что в ней может измениться теперь или даже завтра?»
Приемник бубнил и бубнил, создавая иллюзию присутствия другого человека. Музыка совсем не проникала в сознание Виктора, а вот когда заговорил ведущий, он наконец-то вспомнил о приемнике, постоянно настроенном на «Эхо столицы». Эту станцию он предпочитал другим потому, что не только слышал голос, а тут же в голове у него складывалась и картинка. Постоянно взлохмаченного ведущего «Эха столицы» часто показывали по телевизору, и Виктор
– Сегодня у нас в гостях по-своему знаменитый человек… – проговорил ведущий.
– Все мы чем-то знамениты, – ответил ему Виктор.
– Владимир Брук. – Фамилия была произнесена так зычно, словно речь шла о всемирно известном певце. – Немногие из наших слушателей даже заочно знакомы с ним. Он известен в определенных кругах и даже объявлен в международный розыск. Кстати, и здесь, в России.
– Вы мне льстите, – ответил гость студии, – но забыли добавить «говорят», что объявлен. Я ни от кого не скрываюсь, временами живу в Москве. Границу пересек абсолютно легально. Если моя скромная личность интересует правоохранительные органы, то адрес вашей студии они знают. Пусть приезжают.
– Напомню, что мы в прямом эфире, и Владимир Брук готов ответить каждому, кто позвонит на наш студийный телефон…
Виктор Жигалко наморщил лоб.
«Знал я одного Володьку Брука». Его рука потянулась к огрызку карандаша, но пока он занес его тупой грифель над газетой, ведущий уже успел назвать номер телефона и продолжил…
– Вас называют торговцем смертью.
Сидевший под огромным логотипом станции Владимир Брук коротко засмеялся:
– Называть можно по-разному. Да, я торгую оружием по всему миру. Но покажите мне закон, который запрещает делать это. Многие государства производят оружие на продажу, значит, кто-то должен им торговать. И не забывайте, что убивают не автоматы, а люди, берущие их в руки. Если один человек зарежет другого кухонным ножом, это еще не значит, что все столовые приборы нужно изъять из продажи. Я помогаю нашей стране зарабатывать деньги, создаю рабочие места.
– Но вы торгуете со странами, где тлеют и горят вооруженные конфликты, – не унимался ведущий.
– Естественно, в других местах оружие не требуется в тех количествах, которые я могу обеспечить.
– Но начинали вы не как торговец оружием.
– Почему? – искренне удивился мужчина со звучной фамилией Брук. – Во времена Советского Союза я только этим и занимался. Служил в армии – военным переводчиком. Наши пилоты в своем большинстве не знали английского языка, и я сопровождал рейсы, переводил команды иностранных диспетчеров, обеспечивал перевод во время встреч и переговоров с покупателями. А публика, признаюсь, попадалась самая разная.
– Представляю себе. В те времена СССР поставлял оружие многим режимам и партизанам.
– А потом, уйдя из армии, я в самом деле занялся мирным бизнесом. Арендовал свой первый самолет. Возил на нем цветы, первых туристов из новых русских. Так и собрал первые двести тысяч долларов, за которые и приобрел в собственность «Ан-24». Потом старые знакомые сами вышли на меня, предложили перевозить оружие. И этот бизнес оказался значительно выгоднее. У меня имелись наработанные связи, хорошие друзья и надежные покупатели по всему миру. Вас же не удивляет, что бывший министерский служащий, в обязанность которого входили поставки нефти, бросив госслужбу, переходит в нефтяной бизнес. Так же случилось и со мной.
– Логично, – согласился ведущий. – Что-то не звучат звонки в нашей студии, – напомнил он слушателям о прямом эфире и вновь назвал телефонный номер.
– Теперь мой авиапарк насчитывает чуть больше двадцати самолетов. Я осуществляю перевозки почти на всех континентах. И если раньше в основном торговал оружием, доставшимся бывшим советским республикам от СССР, то теперь основа моего бизнеса – новинки.
– Я никогда не видел вашего выступления по телевизору. Хотя многие каналы с удовольствием пригласили бы вас участвовать в своих передачах.
– С моей профессией я предпочитаю выступать по радио. Не хочется, чтобы меня узнавали на улицах.
– А вот и первый звонок, – радостно объявил ведущий.
– Алло, алло… – разнесся по студии растерянный голос.
– Говорите, вы уже в прямом эфире, – напомнил ведущий.
– Володя, ты меня слышишь?
– Конечно слышу, – отозвался Брук.
– Я Виктор Жигалко, капитан, помнишь?
Улыбка тронула губы Владимира Брука:
– Конечно, помню. Германия. Западная группа войск.
– Не хочешь встретиться? Есть о чем поговорить, что вспомнить. Жалею, что не послушался твоего совета и не ушел вовремя из армии. Теперь ты большой человек, а я военный пенсионер. Или у тебя теперь нет времени?
– Времени у меня всегда мало, Виктор, но если ты сможешь прямо сейчас подъехать к студии, то мы поговорим с тобой, часик я тебе обещаю.
– Еду, жди…
– Вот так, – встрял ведущий, – старые знакомые помнят вас еще преуспевающим советским офицером. Будете говорить о старой дружбе или о сегодняшней торговле оружием?
– Я бы хотел о старой дружбе, иногда хочется все бросить к чертовой матери и пожить обыкновенной жизнью простого человека.
– Еще один звонок, – энергично продолжил ведущий, – как мне подсказывает редактор, из правоохранительных органов. Звонивший отказывается представиться. Возможно, он решится на это, когда выйдет в эфир. Говорите, мы вас внимательно слушаем.
– Я не стану называть себя по той простой причине, что опасаюсь за свою жизнь и жизнь близких мне людей. В свое время мне удалось напасть на след партии оружия, ушедшей в Судан в 2001 году, и я имел неосторожность составить об этом официальный отчет. Вы помните об этой партии?
– У меня нет с собой записной книжки, – абсолютно серьезно ответил Брук, – а на память я не полагаюсь, хотя вполне могу допустить, что такая партия существовала.
– Не думаю, что в вашей записной книжке найдется много достоверной информации. С тех пор мне пришлось дважды сменить место службы. Трижды на меня совершались покушения…
– С моей стороны? – прозвучал недоуменный вопрос Брука. – Какой мне в этом смысл?
– Я вышел на продавца оружия, а вы его перевозили.
– Извините, – прервал говорившего Владимир Брук, – вы обвиняете меня в том, к чему я не имею ни малейшего отношения, это то же самое, что обвинять таксиста, подвезшего убийцу к дому жертвы. Такси, как и мои самолеты, доступны всем желающим, лишь бы люди при этом платили деньги и документы у них были в порядке.